Ставка на бандитов

Переступая невысокий порог, человек осмотрелся: его цепкий взгляд наверняка не упускал ни единой мелочи. К огромному удивлению, он не увидел ничего, указывающего на состоятельность живущего здесь человека. Скромный, опрятный дворик; невысокое строение баньки; кусты и газоны, наверняка незнакомые с ножницами садовника; и дом — не такой уж маленький, но и не дворец, какие любят выстраивать для себя нынешние хозяева жизни. Мужчине даже показалось, что он напрасно сюда приехал.

Неожиданно голос, прозвучавший рядом, заставил его вздрогнуть.

— Добрый вечер. Вы меня спрашивали? — Монах, спустившись по ступенькам крыльца, приблизился к прибывшему.

Их взгляды встретились, Фомин узнал в посетителе недавнего знакомого и расплылся в широкой улыбке.

— Ба-а, гражданин полковник, — иронично протянул авторитет, — каким ветром вас сюда занесло? У вас ордер с собой, или вы приехали осведомиться о моем здоровье, после того как ваши псы мне чуть печенку не разорвали?

— Здравствуйте, Валерий Николаевич, — пропуская мимо ушей очевидную колкость, приветствовал Монаха Шароев, — может, пригласите войти? Я к вам с неофициальным дружественным визитом.

Авторитет, продолжая саркастически улыбаться, ответил в том же тоне:

— Что-то я не припомню, чтобы мы с вами были на дружеской ноге. Или у меня с мозгами беда, или вы на радостях чего-то перепутали?

— Бросьте паясничать, Фомин, — полковник серьезно посмотрел на пахана, — я достаточно хорошо изучил ваш характер и, поверьте мне, не собираюсь делать вам никаких сомнительных предложений. Хотя, как говаривали в Одессе ваши братья-уголовники, имею вам нечто предложить.

— Ну раз так, милости прошу, — Монах широким жестом указал на веранду, — гостям в этом доме рады, даже непрошеным.

Пропустив полковника вперед, авторитет последовал за ним.

Когда они уселись в старенькие плетеные кресла, Шароев во второй раз профессиональным взглядом окинул скудную обстановку дачи, будто опасаясь подвоха: подслушивающих устройств, камер скрытого наблюдения — мало ли чего можно ожидать от этого уркагана!.. Обстановка дома не поражала роскошью.

Как бы читая его мысли, Монах прокомментировал:

— Да, именно так живут воры в законе. Правда, не все. Некоторые, прожигая за «хозяином» жизнь, — несомненно, авторитет имел в виду начальников ИТУ, — обустраиваются менее комфортно, но это издержки нашей профессии. — Пахан бросил на собеседника вопросительный взгляд: — Надеюсь, вы не станете отрицать, что вор — тоже профессия?

— Я приехал не обсуждать с вами вопросы профессиональной ориентации, — резко возразил Шароев. Его начал немного раздражать ироничный тон хозяина, однако, сдержав эмоции, полковник спокойно продолжил: — У меня к вам деловое предложение. Попрошу выслушать серьезно. И обещайте мне, что независимо от результатов нашей беседы все останется между нами?

Монах окинул гостя презрительным взглядом и сухо ответил:

— Я никогда не шел ни на какие сделки с властями. По вашему мнению, что-то может заставить меня изменить принципам?

— В данный момент я не представитель власти, а частное лицо, — веско объяснил Шароев, ожидая реакции Фомина.

Однако авторитет молчал.

Поняв, что ему не удастся заручиться словом Монаха, полковник решил перейти к главному.

— Мне скоро пятьдесят, — издалека повел незваный гость, — почти тридцать лет я отдал службе в органах контрразведки. За все эти годы я не нажил ничего, кроме язвы и повышенного давления. От государства мне ждать нечего, если не считать почетной грамоты или юбилейной медали. Проводив меня на покой, мне выделят нищенскую пенсию. А я еще не слишком стар, и мне очень хочется пожить в свое удовольствие. Да и двум дочерям нужно приготовить какое-нибудь приданое.

— Что-то я не пойму вас, гражданин начальник, — удивленно произнес Фомин, — вы приехали поплакаться на свою жизнь? Тогда вам не ко мне. У меня просто кличка Монах, на самом деле я не священник. Хотите, подскажу хорошего попа, он вам и грехи отпустит, и душу облегчит?

— Не ерничайте, — слегка обиделся Шароев, — и не перебивайте, дослушайте до конца. Я, может, впервые в жизни позволил себе произнести вслух то, о чем раньше не смел и думать.

— Хорошо, — согласился авторитет, — я не стану вас перебивать, продолжайте.

Полковник извлек из кармана пачку «Явы» и зажигалку. Зажав в зубах желтый фильтр, он глубоко затянулся.