Ставка на девственность

Я даже был рад, что он вот так разграничил наши отношения. А-то я даже не знал, как к нему относиться. Помог уехать, утешал, значит, друг. И в то же время он старше меня на много, а скоро будет моим работодателем. Я выпил воды и уставился на дорогу. Рассматривал захудалые деревни и дачные посёлки, которые проезжали. Этим удалось отвлечься. Ехали долго, и только в пятом часу вечера приехали к большому девятиэтажному дому.

— Сейчас вещи занесём и ко мне пойдём. Мария Анатольевна нас покормит с дороги. А потом дам сына в провожатые. Ему семнадцать лет. Подружитесь, буду рад. Лёшка тебя по магазинам проводит. Купите продукты, ну и всё остальное, — произнёс Евгений, выходя из машины.

Я тоже выбрался из салона и подхватил свои сумки с заднего сидения. Затем пошёл вслед за своим работодателем. Он нажал кнопку на домофоне. Потом сказал кто он, и нам открыли.

Бабуля жила на втором этаже в двухкомнатной квартире. К счастью комнаты раздельные. Даже замки в двери вставлены. Бабушка оказалась седой сморщенной старушенцией, со скрипучим голосом. Волосы собраны на макушке в строгий пучок, на носу очки. А взгляд такой, даже оторопь взяла. Невольно сравнил её с домомучительницей из мультфильмы «Малыш и Карлсон». Только эта бабуля не толстая.

— Здравствуйте, Олимпиада Ивановна. Вот мой новый работник, хочет у вас комнату снять. Только уж вы его не обижайте, — с улыбкой произнёс Евгений.

Я пискнул приветствие, и только тогда старушка решила с нами поздороваться. Ясно, не царское это дело, первой приветствовать гостя.

— Добрый вечер, молодые люди. Женя, только ради тебя. А если бы привёл не русского, то не пустила бы и на порог. Деньги за месяц вперёд. Квартплату будешь пятого числа платить, в это время квиточки приносят за коммунальные услуги. Пока четыре тысячи, в следующем месяце ещё коммуналка прибавиться. Может быть, ты мыться каждый день намерен, я за тебя платить не собираюсь. Идём, сейчас комнату открою. Она небольшая, шестнадцать метров, но тебе хватит.

Олимпиада достала из кармана ключ и отперла моё новое жилище. Ну, что я могу сказать, я к такому не привык. Комната обклеена дешёвыми розовыми обоями. Из мебели угловой шкаф, кровать, стол и стул. На столе старый телевизор.

— Паспорт гони, я твои данные перепишу, — проскрипела Олимпиада, садясь на стул, оказавшийся таким же скрипучим.

Я подал ей паспорт и стал наблюдать, как она удивительно красивым почерком, переписывает мои данные на тетрадный листок.

— Саша, стало быть? Значит так, Саша, запоминай правила. Нарушишь, выкину на улицу, и мне плевать зима будет или лето. Первое — телевизор громко не смотреть. Второе — дома не курить. Третье — пьяным не приходить. Четвёртое — друзей, а особенно баб, не водить. Пятое — не занимать ванную дольше, чем на пятнадцать минут. Знаю я, любите мыться часами, а счётчики крутятся. Шестое — увижу не вымытую за собой посуду, разобью о твою голову. Выделю тебе кастрюльку, сковородку. Остальное сам купишь. Мою посуду не трогать. В холодильнике освободила тебе верхнюю полку и нижний ящик морозильной камеры. Есть стиральная машина. Можно шмотки стирать, но порошок сам купи. В шкафу два комплекта постельного белья. Всё запомнил?

— Да, Олимпиада Ивановна. Не переживайте, я в городе никого не знаю, кроме Евгения Константиновича. В доме посторонних не будет.

— Хах, гляди-ка, Женя, соглашается. А я думала, у тебя хотелка уже выросла, и ты будешь баб приводить, — засмеялась она.

Я уткнулся в пол и, почувствовал, как краснею. Вот же бесцеремонная старушенция. Тем временем она встала, оставив мой документ на столе. А потом сунула мне связку ключей под нос.

— Ладно, чего, обиделся что ли? Не обижайся, я уже старая и мальчиков не соблазняю. Устраивайся, а я пойду к себе.

Блин, если она меня всё время будет так подкалывать, я с ума сойду.

— Всё, идем. Быстро поужинаешь и за покупками. Тут недалеко торговый центр есть. Там всё и купите, — вывел меня из ступора голос мужчины.

Евгений действительно жил в соседнем подъезде, на пятом этаже. Я познакомился с его семьёй. Мы мило побеседовали. Никто не расспрашивал меня о семье, видимо, Ольховский по телефону рассказал. Меня это обрадовало. Не хотелось больше вспоминать о предках. Лёша оказался нормальным парнем. Возможно, мы и подружимся. А вот дочь Ольховского я не видел, она была у подруги.

После ужина пошли за покупками. Лёша помогал мне нести пакеты и всё время что-то рассказывал, впрочем, всё по делу.

— Прости, папа говорит, я балаболка хуже девки, а ты наоборот, молчун. Если хочешь, мы можем дружить. Сейчас тебе поддержка не помешает. Я знаю о проблеме, но ничего спрашивать не буду. Ты же начал жизнь с нуля, поэтому вон из головы старые воспоминания, — тараторил он.

— Спасибо, Лёша, друг мне не помешает. Мы с твоим двоюродным братом Юрой дружим, — ответил решительно.

— Да, Юрок парень клёвый. Спортом занимается. Папа говорит, что я должен брать с него пример. Не, я со спортом не дружу….