Ставка на девственность

— Ничего, Серёженька, мы уже проветриваем. Квартирант, поганец, свои котлеты сжёг. Молодёжь, в голове ветер в жопе дым, — заявляет старушенция.

Чего?! Вот это финал!

— Эй ты, квартирант, ещё раз и в глаз! — качок грозит мне кулаком, — И Олимпиаду Ивановну не обижай, прибью.

Мужик разворачивается и уходит. А я стою как дурак, открыв рот. Через пару секунд прихожу в себя.

— И вот зачем вы сказали, что это были мои котлеты, а? — стараюсь не скандалить, старость надо уважать.

— Тю, мне, что ли предлагаешь с мусором драться?

— В смысле? — не понял я.

— Чё в смысле, полицейский он, но мусор, он и в Африке мусор. Жена у него прокурором работает. А мне с ними не по пути, понял, сосунок, — она тычет в мою грудь костлявым пальцем.

Потом зыркает на меня своим жутким взглядом и уходит, напевая.

— С одесского кичмана бежали два уркана. Бежали два уркана в дальний путь. Под Вяземской малиной они остановились. Они остановились отдохнуть.

Укусите меня за яйца, она что, в тюрьме сидела?! С чего это ей с ментами не по пути?! Закрываю дверь своей комнаты, и сразу же набираю номер Лёши.

— Лёша, привет. Слушай, а ты хорошо мою квартирную хозяйку знаешь? Она случайно не бывшая уголовница? Прикинь, соседа на меня натравила… — рассказал другу о котлетах.

— Слух такой был, но как на самом деле, загадка. Бабуля в нашем доме только два года живёт. Ты на всякий случай осторожнее с ней. Бабке восемьдесят лет. Кто знает, может крыша на рельсы встала. А так, она вроде всегда адекватная была.

— Ладно. Пока.

— Удачи.

Ну, Евгений Константинович, удружили. Поселили меня с бывшей зэчкой. Хотя, мы с ней до этого момента даже не поругались ни разу. Может, обойдётся ещё.

* * *

Вчера шеф укатил на юга. За себя оставил бригадиров смен. Мне всё равно. Мужики на мою работу не жалуются. Сегодня поеду на маршрутке. Пора привыкать к общественному транспорту. Поэтому пришлось встать пораньше и умыться холодной водой. У нас воду горячую отключали на четыре дня. По идее, должны были сегодня дать, но её до сих пор не нет. Проверил на всякий случай, закрыл ли кран. Затем поплёлся на кухню. Сонная бабка выползла из комнаты, потирая ладошкой глаза. Как была в ночной сорочке, так и вышла.

— Санёк, воду-то дали? Помыться хочется просто жутко. А ещё посуду грязную холодной водой мыть в лом, — начала крутить в раковине краны.

— Олимпиада Ивановна, миленькая. Ну, не крутите вы их, а? Вдруг забудете назад завернуть. Горячей воды нет, — умоляющим голосом сказал я.

— Это ты скорее забудешь! У меня память, о-го-го какая! А эти прошмандовки так воду и не дали! Волки позорные! — рявкнула бабуля и ушла к себе.

Кинул в рюкзак, приготовленный с вечера обед. Да, бабушка та ещё мадам оказалась. Вчера опять дверь забыла закрыть. Хорошо хоть комната запирается. А недавно она меня пнула. Мы же поделили дежурство по общественным местам. Мою полы на кухне, она подходит и коленом меня под зад. Типа я шваброй только грязь развожу. Говорит: «Вставай жопой к верху, и ручками мой». Старушенция, кстати, крепкая оказалась. Сама пол без лентяйки моет. А вот крыша у неё точно в пути.

Через полчаса обед. Блин, пока дождусь конца рабочего дня, изведусь весь. Вот предчувствие такое сегодня нехорошее. Вау, чёрт! Чуть не упал!

— Малой, с тобой всё в порядке. Чего-то ты бледный какой-то, — ко мне подошёл Злой.

— Не знаю, голова закружилась. Жарко сегодня, очень.

— Ой, у тебя кровь носом пошла. Стой тут, держи голову вниз. Я сейчас сбегаю за льдом. У нас в морозилке мешок лежит на всякий случай.

Уф, хорошо хоть я во дворе, а не в помещении. Присел на лавку, опустив голову вниз. Вижу, ко мне летит на всех парах Тигр.

— Малой, что случилось?!

— У меня сосуды в носу слабые, при сильной жаре бывают кровотечения. Сейчас пройдёт.

Прибегает Злой с целлофановым пакетом. Я кладу его на переносицу и вздыхаю.

— Вот что, сейчас течь перестанет, я тебя на машине домой отвезу. На сегодня ты работу закончил. А может скорую помощь вызвать?

— Нет, уже перестало течь, — говорю гнусавым голосом.

— Посиди ещё десять минут, потом умоешься и переодевайся, — сочувственно говорит бригадир.

Через какое-то время я уже захожу домой. Олимпиады нет дома. На её двери приклеена записка. Уехала к друзьям, буду завтра. От радость-то, без старушки немного побыть. Впрочем, она мне и так не мешает, за исключением некоторых случаев. Спать хочется жутко. Захожу в комнату и, выпив стакан воды, падаю на кровать.

Проснулся от того, что кто-то звонит и тарабанит в дверь. Не, прямо ломиться в гости, ногами по дверям долбит. Сполз с кровати. А-а-а, сука, горячо! Кругом кипяток. Бабка, чтоб тебя! Бегу на цыпочках к дверям, стараясь опираться на носки тапок, но это мало спасает. Выбегаю в коридор и, открыв двери, выпрыгиваю на площадку. Меня тут же припечатывают затылком к стене руки-лопаты.

— Ты что блядь такая делаешь?! Квартирант ты недоёбанный! Всю квартиру мне затопил, падла! — кричит в голос.

— Простите, это не я. Я на работе был. Бабушка забыла, наверное, кран перекрыть. Она всё горячую воду ждала, — мямлю я испуганно.