Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов)

Берт сидя повернулся, посмотрел на перевернувшуюся лодку и на двоих, по шею в воде, судорожно цепляющихся за борт,-- мужчину и женщину.

-- Боже мой! -- воскликнул он.-- Что они там делают? -- Толкнул Марту: -- Просыпайся -- проспишь кораблекрушение!

Лодка лежала неподвижно в воде, две фигурки толкали ее, меняя положение; Мунни всматривался. Вдруг мужчина, оттолкнувшись от лодки, поплыл к берегу -- медленно, каждые секунд тридцать останавливался и орал, махал рукой.

-- Ничего себе! -- возмутился Берт.-- Бросил ее там, возле лодки!

Берт встал, рядом с ним -- Марта, оба не отрывали взоров от бухты.

Плывущему оставалось до мелководья еще ярдов триста, и казалось, ему никогда не преодолеть этого расстояния, несмотря на все его ритмичные, два раза в минуту, истошные крики. Оставшаяся возле лодки женщина тоже время от времени кричала -- звала на помощь голосом злым, пронзительным. Вопли ее, казалось, доносились до них, путешествуя по тихой, поблескивающей на солнце поверхности воды...

Наконец Мунни разобрал, что кричит плывущий по-французски: "Аu secours! Je noye, je noye!"1

Мунни эти крики раздражали: мелодрама какая-то, да и орет он слишком громко, явно перестарался, тем более таким мощным голосом в этой тихой, мирной солнечной бухте. Вдоль стены он подошел к Марте с Бертом.

-- Кажется, у него неплохо получается,-- заметил Берт.-- Уверенный, сильный взмах... Когда выйдет на берег, придется ему объяснить, почему так нагло поступил -- бросил на произвол судьбы свою подругу.

Все трое не отрывали от плывущего глаз; вдруг он ушел под воду; казалось, он там находится долго -- Мунни почувствовал сухость во рту, напряженно вглядываясь в ту точку, где исчезла голова. Вдруг он снова вынырнул: теперь хорошо видны плечи, руки, разительно белые на фоне голубой воды. Оказывается, он под водой стащил с себя рубашку -- через несколько мгновений она всплыла на поверхность и, слегка раздувшись, поплыла от него в другую сторону. Он снова закричал -- ясно, что, заметив их у стены, зовет на помощь. Вот -- снова поплыл, энергично, размашисто.

Мунни пристально разглядывал пляж, пристань с принайтовленными к бетонным блокам на зиму "Куликами". Нигде поблизости ни свободной лодки, ни даже куска каната. Он напряг слух: где же этот рабочий, который стучал молотком? Они же слышали его, когда расположились на пикник возле стены, а сейчас все стихло. Мунни вспомнил, что стук молотка прекратился, еще когда они сидели за трапезой. Там дальше, на той стороне бухты, никакого движения перед домами у воды не наблюдается: нигде не видно ни купающихся, ни рыбаков, даже детишки не играют. Лишь безмолвный мир камня, песка и воды окружает их троих, стоящих у стены, а эта несчастная женщина все еще судорожно цепляется и цепляется за днище перевернутой лодки и что-то визгливо, яростно орет плывущему, а тот барахтается в воде, еле-еле, с большим трудом отплывая от нее все дальше.

"Почему это несчастье не произошло в августе?" -- думал Мунни с раздражением; смотрел вниз, на воду, волны размеренно ударялись о подножие стены. Там теперь неглубоко, самое большее четыре-пять футов, так как прилива еще нет; повсюду из воды торчат громадные обломки разбитых скал и бетонных блоков. Прыгнешь вниз -- придется лететь, по крайней мере, футов пятнадцать -- и, несомненно, угодишь прямо на скалы.

Мунни смущенно глядел на Марту и Берта. Марта смотрит на терпящих бедствие, на лбу у нее выступили морщины; рассеянно кусает большой палец руки, словно школьница, которая не может решить задачку. Берт проявляет ко всему событию лишь поверхностный интерес -- наблюдает выступление третьеразрядного акробата в цирке.

-- Какой все же идиот,-- процедил сквозь зубы Берт.-- Не можешь справиться с лодкой, так хоть держись поближе к берегу!

-- Эти французы...-- вступила Марта.-- Думают, что умеют все на свете.-- Она все еще кусала палец.

Плывущий снова закричал -- опять зовет их на помощь.

-- Что же нам делать? -- не выдержал Мунни.

-- Отчитать как следует этого тупого негодяя! -- разозлился Берт.-Пусть только вылезет на берег! Хорош матрос, ничего не скажешь!

Мунни не отрывал глаз от плывущего -- тот передвигался все медленнее и после каждого взмаха все глубже погружался в воду.

-- Не выплывет,-- решил он.

-- Что ж,-- отозвался Берт,-- очень скверно.

Марта промолчала. Мунни, почувствовав опять ту же сухость во рту, сглотнул. "Потом,-- пришло ему в голову,-- будет невыносимо тяжело вспоминать о сегодняшнем дне. Стоим здесь и наблюдаем, как тонет человек". Перед глазами его проплыла другая картина -- все ясно, отчетливо, до малейшей детали, ничто не избежало его внимания. Стоят они втроем перед полицейским, а тот сидит за столом, в фуражке, и строчит подтекающей авторучкой, записывая все в небольшой черный блокнот.