Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов)

-- Как быстро устаревает все в вашей стране,-- с явным сожалением заметил он.-- Вот, посмотрите на этих швейцарцев.-- И кивнул в сторону игроков в карты.-- Эта карточная игра существует с тысяча девятьсот десятого года.-- Он помолчал.-- Как все же приятно, как спокойно жить среди швейцарцев. Это все равно, что живешь на берегу озера. Многие, конечно, такой жизни не выдерживают. Вы помните эту шутку о швейцарцах в фильме о Вене?

-- Нет, не помню... А в каком фильме?

"Впервые слышу, чтобы кинокартину называли фильмом. Надо с ним поосторожнее".

-- Один из персонажей говорит: "Швейцарцы сто пятьдесят лет не воевали, ну и что в результате они создали? Часы с кукушкой". Черт подери, никак не пойму,-- пожал плечами Притчард.-- Может, в самом деле лучше жить в стране, которая изобретает часы с кукушкой, чем в той, что изобретает радар. Время для часов с кукушкой -- что-то несерьезное. Просто маленькая игрушка, издает глупый, искусственный звук каждые полчаса. Для тех, кто изобретает радар, время -- нечто зловещее, потому что для них это расстояние между набранной самолетом высотой и позицией зенитной батареи, которая может его сбить. Изобретение для весьма подозрительных,-- они постоянно только и думают о засадах. Ну, вот ваш чай. Как видите, я предпринимаю серьезные усилия, чтобы вас развлечь: слежу за вами вот уже пять дней, и у меня сложилось впечатление, что вы такая девушка, которая долго плачет перед сном семь раз в неделю.

-- Ну и сколько этой бяки надо влить в стакан? -- Констанс сильно смущал этот непрерывный поток красноречия; подняв стакан с ромом, она старалась не смотреть на своего спутника.

-- Половину; вторая половина -- для второй чашки чаю.

Она отлила в чашку полстакана рома, выжала дольку лимона и понюхала поднимающийся из чашки горячий пар.

-- Неплохо пахнет.

-- Может,-- Притчард занимался смесью в своей чашке,-- лучше говорить только о ничего не значащих предметах?

-- Думаю, да,-- согласилась с ним Констанс.

-- А этот парень, которому вы пишете письма,-- почему его здесь нет? -поинтересовался Притчард.

Констанс помолчала, не зная, как ему ответить; наконец сообразила:

-- Он работает.

-- Вон оно что. Приятно слышать.-- Он медленно цедил сквозь зубы чай, потом, отставив чашку в сторону, потер нос носовым платком.-- Все это от горячего чая, знаете ли. Вы тоже почувствовали?

-- Конечно.

-- Собираетесь за него замуж?

-- Вы сказали, что будете говорить о ничего не значащих предметах.

-- Понятно... выходит, вопрос с браком решен.

-- Я этого не говорила.

-- Нет, не говорили. Но сказали бы, что нет, если об этом нет и речи.

Констанс фыркнула:

-- Пусть так, все решено. Ну, скажем, на предварительном этапе.

-- Когда же произойдет это событие?

-- Через три месяца,-- ляпнула она не задумываясь.

-- Это что, такой закон в Нью-Йорке? Выходит, вам придется ждать целых три месяца? Или это обычное табу в вашей семье?

Она колебалась, не зная, что сказать. Вдруг осознала, что, по сути дела, уже долго ни с кем не разговаривала. Конечно, заказывала еду в ресторане; спрашивала на железнодорожных вокзалах, как ей сюда добраться; здоровалась с продавцами и продавщицами в магазинах и лавках, но только и всего. Все остальное время -- нудное одиночество, тишина, не менее для нее болезненные от того, что она навязала их себе сама. "Почему бы и нет? -подумала она чисто из эгоистических соображений, благодарная ему за проявленную инициативу.-- Почему бы не поговорить об этом -- хотя бы раз?"

-- Все дело в моем отце.-- Она, задумавшись, вертела перед собой чашку.-- Это его идея: он против. Сказал -- подожди три месяца, потом увидим. Думает, что после трехмесячного пребывания в Европе я позабуду о Марке.

-- Америка, конечно, единственное оставшееся в мире место, где люди могут себе позволить вести себя в старомодной манере. Ну а что с этим Марком? Он что, пугало огородное?

-- Что вы, очень красив,-- заступилась за него Констанс.-- Такой печальный, такой красивый...

Притчард старательно кивал, словно записывал все, что она говорила.

-- Но у него пустой карман,-- сделал он вывод.

-- Да нет, денег у него хватает,-- вновь защитила она Марка.-- По крайней мере, хорошая работа.

-- Ну и чем же он не устраивает вашего отца в таком случае?

-- Считает -- слишком стар для меня. Ему уже сорок.

-- Серьезная причина,-- живо откликнулся Притчард.-- Поэтому он меланхолик?

Констанс невольно улыбнулась:

-- Нет, не поэтому. Просто такой с детства: очень серьезный, вдумчивый человек.

-- Вам нравятся сорокалетние мужчины?

-- Мне нравится только один Марк,-- призналась Констанс.-- Хотя, должна вам сказать, мне никогда не удавалось ладить с молодыми людьми. Ну, с теми, которых знала. Все они такие... бессердечные. В их компании я робею, сержусь на себя. Стоит мне пойти на свидание с таким -- всегда возвращаюсь домой... как в воду опущенная.

-- "Как в воду опущенная"? -- удивился Притчард.