Ставка на невинность (СИ)

– Зачем? Чтобы засунуть его кому-нибудь в задницу? – сварливо спрашивает так и не проснувшийся Бергман. – И прекрати мельтешить.

– Мне холодно стоять на одном месте.

– Я предлагал тебе посидеть в машине, Левина. Нет, надо пойти морозить жопу в чулках. Где ближайший цветочный?

Я указываю на киоск через дорогу, и, матернувшись, Герман поднимает воротник пальто повыше и широкими шагами удаляется добывать дежурный веник.

Хорошо идет, аж завидно. Даже не поскальзывается. Я пока до машины дошла, два раза чуть не навернулась, и тоже выслушала лекцию про каблуки и лед. Пф. Чтоб он понимал!

– Ян.

Я нервно оглядываюсь и чуть не теряю равновесие в третий раз.

Подкравшийся сзади Лосев успевает меня поймать.

– Ян, – выдавливает он, глядя на меня исподлобья. – Только скажи, и свадьбы не будет.

У меня натурально отвисает челюсть.

– Ты идиот? – вырывается у меня раньше, чем я успеваю себя тормознуть.

Я даже не говорю про то, что все уже организовано, денег вбухано, и в Наташкином состоянии такие стрессы чреваты. Даже молчу про то, что я, блин, приперлась к черту на рога на эту свадьбу, а он собирается ее отменить!

Все это мелочи.

Я не пойму, какого рожна Дима считает, что он мне нужен после всего, да еще и с беременной от него брошенкой в анамнезе? Потенциальный алиментщик возомнил себя роковым мужчиной?

– И чего делать будем? – ядовито спрашиваю я. – Возьмемся за руки и убежим в закат? Ты больной?

– Будем жить как раньше.

– Как раньше, это когда ты мне лапшу на уши вешал, а сам натягивал мою сестру? Так у меня осталась только одна, но тебя за нее посадят. Как раньше мне, что-то совсем не хочется.

– Ян, мы поженимся…

– Да ладно? – рявкает другой голос и опять из-за моей спины.

Я снова дергаюсь и снова заваливаюсь. Бергман не мелочится, он не только меня подхватывает под локоть, он запихивает меня себе подмышку. Из-под другой виднеется букет белых роз.

– Какие прекрасные перспективы, – тон Геры сочится ядом. – Я против. Может, вам передумать? Не в первый раз уже.

Лосев сверлит Бергмана тяжелым взглядом. Молчаливая война заканчивается победой в пользу Германа. Лосев уходит, отзываясь на вопли, что машина невесты подъехала.

– Тебя на пять минут оставить нельзя, Левина! Меня не было пять минут! Что за хрень? – шипит на меня Гера, наматывая мне обратно шарф, который я ослабила, потому что он промок от моего дыхания.

Бергман так тщательно наворачивает его, что это похоже на попытку задушить.

– Да я чего?

– Задницей вертишь перед черт знает кем! – закончив свое богоугодное дело, Герман подцепляет меня за шкирятник и тащит в сторону ЗАГСа, в двери которого начинают просачиваться гости в надежде согреться. – Я для чего стараюсь?

– Гер, я же не…

– Так. Я понял. Тебе нельзя заниматься сексом. Ты после этого не в себе и вытворяешь всякую поебень. Больше я тебе не дам.

– В смысле не дашь? – волнуюсь я.

Не то чтобы мне прямо сейчас было надо, но… а чем мы вообще тогда заниматься будем?

– В прямом. Говорила мне мама, что бабам только одно и нужно, – рявкает Гера, и на нас оглядываются родственники.

Я покрываюсь красными пятнами от стыда.

– Тихо ты! – я пытаюсь его угомонить на крыльце, чтобы он не продолжил свою тираду внутри. – Мне кажется, ты погорячился с выводами…

– А вот мы и посмотрим! Так что до свадьбы никакого секса!

Эпилог

– Я так и не поняла, как это произошло, хотя я там была, – удивляется Медведева, разглядывая в телефоне фотки с моей свадьбы. – Сколько всего упускаешь, стоит застрять на даче зимой.

– Я сама до сих пор в шоке, – признаюсь я.

У меня в голове не укладывается стремительное изменение моего статуса.

Два дня назад, четырнадцатого февраля, я бракосочеталась с Бергманом Германом Александровичем.

– Ты так и не рассказала, что тебя сподвигло согласиться, – поддакивает Анька. – И куда вы пропали после первого тоста?

Я не представляю, как такое рассказывать.

– Ну… началось с того, что после свадьбы он мне так больше и не дал, – вздыхаю я, вспоминая тяжкие времена. – Хотя я старалась пошатнуть его позицию изо всех сил, но Бергман уперся рогом. Это я сейчас уже знаю, что невыспавшийся он злющий, а тогда не ожидала. Думала, ну понаказывает вечерок, и все. А Гера оказался упрямым, как не знаю кто. И главное, я ведь ни в чем не виновата! И самому ему тоже секс нужен! И видимо, из мести он натравил на меня Розу Моисеевну…

– Это как? – давится Алка печенькой.

Я тяжело вздыхаю, заново переживая этот позор.

– Она спросила его, как дела с Яночкой, и он ответил, что я надругалась над ним, грязно использовала и не спешу брать на себя ответственность. В общем поддержал ее теории по полной программе. И Роза Моисеевна позвонила моей маме…

Это был пиздец.

Может, и хорошо, что с Алкой долго не виделись. Я была нервная, дерганая, злая и неудовлетворенная.

Мама честно сказала, что могла бы встать на мою сторону, но ей запахло внуками, и она переметнулась в стан врага. Прессинг шел со всех сторон. Я озверела и встала в позу. И Бергман применил запрещенный прием.