Ставка на проигрыш

– Вряд ли, – несмотря на все нервы, беззаботно мяукнула я. – Скорее всего, на палубе посижу. Погода хорошая. – И отхлебнула кофе с растяжкой и удовольствием, хотя от нервного зуда седалище почти пылало, словно я сидела не на стуле, а на раскаленном кирпиче. Контейнер с пемолюксом я, улучив минутку, засунула за кадку с фикусом в углу нашего коридора и теперь буквально исходила пылающим ужасом – а вдруг «клетчатый» отправился с обыском теперь уже в каюту Туполева?! Не нашел там банку и догадался пошарить за фикусом.

И когда Назар сказал:

– Пойдем? Мне надо еще кое-какие материалы захватить… – подскочила с такой стремительностью, что чуть не опрокинула на пораженного олигарха его недопитый кофе. – Ты бы, что ли, в самом деле температуру померила, – пробормотал любимый и предложил мне локоть.

На каковом я тут же и повисла.

С подборкой материалов Туполев возился, на мой взгляд, непозволительно долго. Стоял у стола, мурлыкал что-то попсовое, одной рукой щелкал по клавишам компьютера, другой переворачивал какие-то бумажки и даже со спины был благодушен и бессовестно нетороплив.

А мне так прижигало уже не только седалище, но и пятки, пальцы, шею. Я юлой крутилась в его комнате и считала секунды, когда любимый изволит выйти вон.

Наконец их величество соизволили отчалить, я – высунув нос за дверь – проводила его взглядом до поворота на лестницу и тут же в привычной мышино-шпионской манере прошмыгнула до фикуса, раскинувшего ветки в противоположном углу коридора.

Банка с пемолюксом «Морской бриз» прилично и чинно стояла за кадкой. Я выудила ее оттуда со всей возможной сноровкой и рысью метнулась обратно.

Закрыла все замки – свои и туполевские, – проверила окна и занялась наипервейшим важным делом. Начала превращать банку с бытовой химией в некий неопределенный предмет. То есть обмотала ее газетой, завернула в полиэтиленовый мешок и положила в большую дорожную косметичку, вытряхнув из нее предварительно все лекарства и женские мелочи.

Еще на первом, ознакомительном банкете капитан «Мадемуазели» Лев Алексеевич закончил вступительную речь словами:

– …Так же, уважаемые господа, милости прошу к себе тех, кто по каким-то причинам хочет оставить что-то в сейфе капитанской каюты. У нас, конечно, никогда не случается недоразумений с пропавшими вещами, но, тем не менее, рад служить. Корабельный сейф к вашим услугам.

Не знаю, воспользовался ли кто из пассажиров данным предложением или все хранили бриллианты и «ролексы» в своих каютах, но мне необходимости прятать два кольца и три цепочки не было. Только банку с пемолюксом. И то сейчас.

Постояв какое-то время перед запертой дверью моей каюты и прислушавшись – не пыхтит ли кто с той стороны, не скребется ли, – я отперла замок и резко рванула дверь на себя.

Пусто. Хорошо освещенный коридор, красный коврик, ряд дверей и милый угловой фикус. Да и, говоря по совести, моей каюты я боялась чуть больше общественного коридора. Так что, опрометью выскочив за порог, я лихо запечатала замок электронной задвижкой и пулей понеслась на палубу, а далее – к капитанской каюте.

Ноги дрожали, руки лихорадочно теребили прижатую к груди косметичку, и, скорее всего, я выглядела нелепо. Но по пути я никого не встретила, и надобности изображать гуляющую дамочку не возникло. Только у двери с бронзовой табличкой «Капитан» я взяла себя в руки и, молясь всем богам, троекратно ударила в нее костяшками.

Молитвы мои снова были услышаны – кэп оказался на месте, – из-за двери раздался густой баритон:

– Войдите!

Изображая смущение, я втекла в незнакомое помещение, огляделась и тут же застыла, громом пораженная.

Капитан стоял возле раскрытого сейфа, листал, перебирал какие-то бумаги и перекладывал их на стоящий тут же приличный, мореного дерева письменный стол. Эта часть каюты, скорее всего, была рабочим кабинетом, так как, кроме дивана и одного кресла, возле крошечного низкого столика ничего напоминающего постель в нем не было. Только узкие стеллажи с документацией, сейф и множество фотографий прибитых к мореному дереву обшивки стен.

С одной из фотографий всем входящим улыбалась типичная американская семья: шибко загорелый муж, белозубая жена-блондинка и четверо разновозрастных отпрысков на фоне белого дома (с маленькой буквы, разумеется!), стриженых лужаек и развевающегося звездно-полосатого флага на штыре перед крыльцом.

«Матерь божья!!» – пронеслось в голове, а капитан тем временем отложил бумажки и улыбнулся:

– Чем могу?

– Здравствуйте, Лев Алексеевич, – мелким бесом заюлила я. – Знаете ли, в чем дело… Тут одна неприятность приключилась… Я мой сотовый где-то потеряла. Вам, случайно, не заносили?

Только самая бестолковая из женщин или отчаянная скандалистка может начать розыски пропажи с каюты капитана.