Ставка на проигрыш

Впереди на холме возник грузовик с сеном, груженный с верхом прицеп мотался посередине дороги. Инстинктивно я снова сбросил скорость и начал сворачивать к краю. Тут же в боковом зеркале показался хищный нос «Кортины» — она шла уже вровень с задним мостом моей машины. Я снова вырулил на середину, в ответ на что водитель встречного грузовика отчаянно замигал фарами. Мы шли лоб в лоб, и он сигналил как сумасшедший. Буквально в последнюю секунду, когда он выжал тормоз на полную катушку и почти уже не двигался, я, свернув в сторону, мельком заметил перекошенное от ярости лицо и угрожающе приподнятый кулак. Нас разделяли считанные дюймы. Их оказалось достаточно.

«Кортина» попыталась прорваться вперед в тот момент, когда я еще не выехал на середину. Послышался глухой удар — это я пересек ей путь. Они отскочили назад футов на десять и остались на этой дистанции. «Так и будут плестись позади, — с отчаянием подумал я, — пока не добьются своего».

Впереди, на расстоянии мили, меня, возможно, ожидало «Ватерлоо»: дорожный перекресток...

Я должен был остановиться. Либо остановиться, либо пойти на риск столкновения с машиной, которая спокойно, не нарушая правил, катила по главной магистрали. И убить ни в чем не повинного автомобилиста, или его жену, или ребенка... Но тогда быстрая «Кортина» обгонит меня, неважно, сверну ли я потом направо, как намеревался, или налево, к Лондону, или поеду прямо. Бог ведает куда.

На перекрестке не было ни души. Ни полицейской машины, поджидающей клиентуру. Ни автоинспектора, присевшего на обочину покурить. Ни отважного очевидца, способного броситься на выручку.

Перед въездом на довольно крутой склон я, начисто позабыв инструкции нортонского шофера, включил вторую скорость. В какой-то момент сцепление отказало, и тяжелый фургон почти замер на месте. Но вот зубчики и винтики заработали снова, и резким рывком мы двинулись дальше. Позади молодчики Бостона не жалели энергии и, непрерывно сигналя, вовсю расходовали батарею. Фургон въехал на холм, а внизу, всего в четырехстах ярдах, ждал перекресток.

Я нажал на педаль. Фургон рванулся вперед. Ребята Чарли Бостона успели это заметить и подумали, что я решил не останавливаться на знак. В зеркале я увидел, как они тоже прибавили скорость и приблизились почти вплотную.

За двести ярдов до перекрестка я буквально встал на тормоза, будто передо мной дорога обрывалась в пропасть. Результат превзошел все ожидания. Фургон содрогнулся, затрясся и завертелся на месте. Кузов замотался, стукнулся о заграждение, снова закачался. Я испугался, что все это высокое и нескладное сооружение сейчас перевернется. Но тут послышался страшный, глухой и хрустящий звук — «Кортина» налетела на кузов. Фургон заскрипел и остановился как вкопанный. Но не перевернулся. И не сошел с дороги.

Стекла «Кортины» еще со звоном разлетались по асфальту, а я уже поставил машину на ручной тормоз и выскочил из кабины.

Серо-голубой автомобиль лежал на боку, выставив на всеобщее обозрение свои внутренности. Он находился в добрых двадцати ярдах от фургона и, судя по продавленной крыше, успел разок перевернуться. Я пошел к нему, сожалея, что нет под рукой никакого оружия, и преодолевая побуждение немедленно повернуться и уехать, не увидев того, что случилось с пассажирами.

В машине был только один водитель. Здоровенный. Вполне живой, обезумевший от злобы и, видимо, еще от боли в правой лодыжке, сломанной и зажатой между педалями. Игнорируя более чем внятные призывы о помощи, я повернулся к нему спиной. «Эта месть, — подумал я, — с лихвой окупает все, что пришлось бы вынести, попади я снова в его лапы».

Другой парень от столкновения вылетел из машины. Я обнаружил его на обочине, поросшей травой. Он лежал вниз лицом, без сознания. Обеспокоенный, я пощупал пульс — он был тоже жив. С чувством невероятного облегчения я направился обратно к фургону, открыл боковую дверь и полез взглянуть на Тиддли Пома. Тот неодобрительно покосился в мою сторону и, задрав хвост, принялся опорожнять кишечник.

— Твои дела не так уж плохи, приятель, — громко сказал я ему. Голос был хриплым от напряжения. Я вытер мокрые ладони о его гриву, пытаясь улыбнуться и чувствуя тошноту и непреодолимое желание заняться тем же делом, что и Тиддли Пом.

Несмотря на столь неординарное путешествие, с ним, по-видимому, и правда, все было в порядке. Я похлопал его по заду и спрыгнул на дорогу. Ущерб, нанесенный фургону, сводился к разбитой фаре и вмятине на заднем крыле размером не больше суповой тарелки. Будем надеяться, что Люк-Джон организует оплату ремонта за счет «Блейз». На Чарли Бостона я не рассчитывал.

Парень, лежавший на траве, зашевелился. Я видел, как он сел и обхватил голову руками, пытаясь понять, что случилось. Из машины все еще яростно вопил его напарник. Нарочито медленно я забрался в кабину, завел мотор, и мы спокойно поехали дальше.