Ставка на проигрыш

Туполева я практически не видела. Он работал над новыми проектами, я не настаивала. Я еще никак не могла простить себе тот безумный скачок на внутренних авиалиниях, испорченный отдых и его виноватый взгляд. И никакие скидки на «интересы государства» моей вины не исправляли. Я казалась себе противной интриганкой с кашей вместо мозгов, с куском лживого дерьма вместо сердца.

Телефон зазвонил ранним утром. Еще не совсем проснувшись, я дотянулась до трубки и сказала ей «алло».

– Здравствуйте, Софья, – произнес спокойный мужской голос. – Вам передает привет Тарас Ваценко.

– А-а-а… здравствуйте.

Сон, словно струей ледяной воды, мгновенно смыло.

– Слушайте инструкции. Электричка в 9.45 до Москвы. Когда вы доедете до площади трех вокзалов, с вами свяжутся дополнительно и сообщат дальнейшие инструкции. Вопросы есть?

– Нет.

Какие тут могут быть вопросы?! От этой банки пемолюкса вся моя квартира так шпионажем провоняла, что гостей звать стыдно! Я мечтала избавиться от контейнера почище, чем от юношеских прыщей!

Я вскочила на ноги и бестолковой курицей заметалась между умывальником и шкафами. Зубы, волосы, макияж, одежда, тапки на ботинки. Белье красивое, чтоб, случись чего, работникам столичного морга было приятно со мной работать. Одежда неброская, типично шпионская. Обувь удобная. Волосы в тугой конский хвост. Ах да, клипсы!

(Как только я приехала в город, ко мне домой наведался скромный паренек с исключительно невыразительной коробочкой в руках. Передав привет от подполковника Огурцова, он вручил мне коробочку и сказал:

– Вам просили передать. Эти клипсы следует надеть, когда вы поедете в Москву.)

Крошечные клипсы прекрасно гармонировали с незаметным шпионским облачением, я положила банку в большую холщовую сумку, перекрестилась на икону Николая Чудотворца и отправилась на благое дело – выполнять задание Родины.

Ноги тряслись так, что я едва вскарабкалась на подножку маршрутки, идущей до вокзала. Сведенная страхом спина простоте движений тоже не способствовала. В очереди у билетных касс мне мерещились шпионы, доверие вызывали только тетки-дачницы с сумками на колесиках да малолетние дети.

Против всякого обыкновения, сиденье в электричке я выбрала в отделении, наиболее заполненном этими тетками и кричащими детьми. Села на скамейку с краешка и всю дорогу прижимала к себе драгоценную сумку. Если банку, не приведи боже(!), у меня сопрут, кары на меня обрушатся со всех сторон.

Людская мясорубка на площади трех вокзалов мое терпение испытывала недолго. Едва я остановилась у ларька и задумалась над ценником у остывшего чебурека, как в кармане завибрировал сотовый телефон. Я вытянула его дрожащими пальцами, прохрипела «алло» и услышала тот же спокойный мужской голос:

– Езжайте на метро до станции «Авиамоторная». Выходите на улицу прямо по переходу, никуда не сворачивая.

Меня, судя по всему, собирались «вести» по моему мобильнику. Никто не оставлял для меняособый телефон в камере хранения, как почему-то представлялось мне. Резидент иностранной разведки, видимо, решил, что нечего огород городить, и общался со мной, почему-то совершенно не опасаясь прослушки.

И глупо. На мой взгляд.

Впрочем, что я могу знать об этих играх? Я слегка беспокойно топала по длинному переходу станции «Комсомольская» и очень надеялась, что где-то за спиной меня прикрывают коллеги по шпионскому цеху. Надеялась, что, как только моя нога ступила на перрон московского вокзала, коллеги меня корпоративно «приняли» и «повели». Надежно прикрывая с тыла.

Но крутить головой, разыскивая в толпе этих ребят, совершенно бесполезно. Никто мне глазом не мигнет: не трусь, мол, Соня, мы рядом, мы с тобой. Никто не ободрит, не посигналит. Я чувствовала себя патлатой лошадкой, везущей хвороста воз, винтиком в часовом механизме, шестеренкой, вальсирующей в общей шеренге.

И тем успокаивалась. Работа как работа. Другие же не ноют.

Мысли о тяжелой работе агента довели меня до выхода из подземелья. Я остановилась на вершине лестницы, покрутила головой и сразу же услышала призывное блеяние мобильника. На этот раз тот же голос посоветовал мне идти прямо по улице до остановки троллейбуса. Сесть на него и ждать следующих рекомендаций.

Я села, точнее, встала и стала ждать.

Еще дважды тихий голос заграничного шпиона выходил со мной на связь, то требовал, чтобы я села на другой маршрут, то заставлял петлять по переулкам. В конце концов он так меня заморочил, что я, совершенно заблудившаяся, не выдержала и в ответ на очередной вызов зарычала без всякого подобострастия:

– Долго это будет продолжаться?! Сколько вы меня еще крутить будете?!

– Вы уже на месте, Софья, – неожиданно и по-прежнему бесстрастно проговорил мужской голос. – Видите серый дом без окон по левую руку от себя?

– Ну.

Облезлое строение на капремонте действительно стояло невдалеке, почти на углу тихого переулка, и пугало редких прохожих видом слепых оконных рам, грудами битого кирпича и прочим мусором.