Ставка на проигрыш

Стоянка показалась Антону вечностью. Едва оперативная машина миновала наконец-то вспыхнувший зеленый светофор, с улицы Вертковского наперерез ей вырулил громадный панелевоз и перегородил дорогу. Шофер крутнул влево, но там тревожно зазвонил встречный трамвай. За трамваем тяжело урчал на подъеме груженый самосвал. Шофер, будто лыжник на слаломной трассе, вильнул между ними, кое-как обогнал нарушивший правила панелевоз и рванулся к остановке «Мотодром».

Непредвиденное случилось мгновенно. Перед машиной как из-под земли выросла Люся Пряжкина с высоко поднятой рукой. По инерции прижимаясь грудью к спинке переднего сиденья, Антон Бирюков услышал надсадный визг тормозов и перед самым радиатором увидел расширенные от испуга глаза запрокидывающейся навзничь Люси.

— Т-твою дивизию!.. — уткнувшись лицом в руль, обреченно выругался шофер.

Машину быстро окружили подбежавшие от остановки люди. На желтом мотоцикле невесть откуда появился пухлощекий инспектор ГАИ в лейтенантских погонах. Бирюков вытащил из кармана удостоверение. Лейтенант козырнул:

— Извините, товарищ старший оперуполномоченный, но…

— Вызывайте следователя и «Скорую», мы никуда не денемся.

Антон распахнул дверцу. Пряжкина с закрытыми глазами лежала навзничь в полуметре от передних колес машины. Лицо ее казалось бескровным. Бирюков обхватил пальцами кисть Люсиной руки, чтобы нащупать пульс, и увидел уголок зажатой в кулаке десятирублевой купюры.

Время приближалось к полуночи, когда в кабинете начальника отдела розыска началось оперативное совещание по операции, связанной с кинотеатром «Аврора». Первым выступил следователь прокуратуры, проводивший выяснение обстоятельств автодорожного происшествия.

«Телесных повреждений от наезда автомобилем у потерпевшей Пряжкиной нет. В затылочной части головы имеется незначительная рана, которая могла возникнуть от падения на асфальт. Очевидцы происшествия подтверждают, что Пряжкина упала сама, наезда автомобиля на нее не было. Потерпевшая находилась в состоянии алкогольного опьянения» — так на сухом служебном языке выглядел его доклад.

Начальник отдела повернулся к Бирюкову:

— Как Пряжкина оказалась на остановке «Мотодром» и почему она бросилась именно к вашей машине?

Бирюков поднялся:

— Свидетели, товарищ подполковник, показывают, что у «Мотодрома» Люся высадилась из светло-серой «Волги», которую мы преследовали. «Волга» тотчас умчалась дальше, а Пряжкина стала ловить попутные машины. Ни одна из них не остановилась… — Антон помолчал. — Я склонен считать, что Пряжкиной надо было добраться домой. Живет она у Бугринской рощи.

— Разве водитель «Волги» не мог подвезти Пряжкину до самого дома?

— Видимо, это было не в его интересах.

— Кому принадлежит «Волга»?

— Ревазу Давидовичу Степнадзе.

— Вот как! — Начальник отдела нахмурился. — Побывали у него?

— Конечно. Гараж на замке, а в квартире никого нет. Во всяком случае, на продолжительные наши звонки дверь не открыли. Соседи говорят, что жена Степнадзе живет на даче в Шелковичихе, а он сам — в поездке. По моим предположениям, Реваз Давидович в настоящее время должен быть со своим поездом где-то в районе Ростова…

Начальник отдела взял со стола телеграмму.

— Пока вы занимались кинотеатром, пришло сообщение от Голубева. Послушайте… — И стал читать: — «Ростове-на-Дону Степнадзе с поезда сошел. Полдня ходил по вузам, интересовался работой приемных комиссий, затем исчез. Со слов поездного бригадира, в Омске тяжело заболел брат Степнадзе. Я догнал поезд в Миллерове. Голубев». — Подполковник помолчал. — Отправлена сия депеша в полдень. За это время при современной технике Реваз Давидович не только в Новосибирск, но и во Владивосток мог прилететь…

— Надо, товарищ подполковник, срочно проверить в Омске брата Степнадзе, — быстро сказал Антон.

— Уже проверили. Нет там жителей с такой фамилией. Создается впечатление, что все это заранее организовано.

— Я поручил участковому инспектору дождаться появления кого-либо из супругов Степнадзе и немедленно сообщить об этом нам.

— Хорошо. Послушаем, что скажут другие…

Начались лаконичные сообщения. Бирюков старался не пропустить ни одного мало-мальски значимого факта. Однако фактов почти не было. Цыганка, перехватившая у Широкова билет, оказалась из табора, дожидающегося на речном вокзале утреннюю «Ракету», и пришла в кино от нечего делать. Место, предназначавшееся Широкову, оказалось рядом со Звонковой и Овчинниковым, однако севшая вместо хирурга цыганка не вызвала у них ни малейшего удивления. Всего один раз на протяжении сеанса Звонкова повернулась к соседке и довольно громко спросила: «Вы можете сидеть по-человечески?» Ничего особенного в таком вопросе не было, так как цыганка на самом деле выражала свои эмоции слишком бурно. После кино Овчинников, похоже, со Звонковой поссорился. Оставил ее на автобусной остановке, а сам на такси уехал к центру города. Звонкова села на автобус пятнадцатого маршрута, доехала до своего дома и вошла в подъезд. Вскоре в ее квартире зажегся свет и минут через пятнадцать погас.