Ставка на проигрыш

На какой-то миг Сипенятин растерялся:

— Не знаю такого…

Позвонил эксперт-криминалист Дымокуров:

— Антон Игнатьевич, вам занести окончательный результат исследования дамской сумочки?

— Чуть попозже, Аркадий Иванович. Сейчас вкратце скажите, что там интересного?

— Отпечатки рубцевых пальцев идентичны тем, что остались на балконной двери в квартире Деменского. Пятна — это остатки испарившегося разбавителя масляных красок. Можно предположить, им выборочно уничтожена часть отпечатков.

— Спасибо, Аркадий Иванович.

Антон положил телефонную трубку и посмотрел на Сипенятина. Вася, видимо, стараясь угадать содержание только что состоявшегося разговора, даже открыл рот. Заметив на себе взгляд Бирюкова, он резко дернул головой в сторону Звонковой:

— Мужик, что приходил к мамаше, гадом стать, из Фроськиной компании…

— Вася! — вскрикнула Звонкова. — Зачем свою вину на других сваливаешь? Тебя все равно посадят…

Сипенятин, побагровев, выставил кукиш:

— Вот такую дулю видала?! Пока меня посадят, всю вашу кодлу за решетку устрою! И футболиста-дурака твоего, и Нинкиного овцебыка заложу, как самый последний фраер! — Налившиеся кровью глаза Сипенятина угрожающе сощурились. — Передай, зазноба, им мои слова: станут еще топить, как слепых котят, заложу!

Фрося уткнулась лицом в ладони, плечи ее мелко затряслись. Бирюков вызвал конвоира. Сипенятин развязно поднялся, завел руки за спину и зашагал к двери. Уже из коридора послышался его разухабистый голос:

Мне дамы пятки целовали, как шальные…

Глава 17

Следующим утром, ровно в девять, к Бирюкову в кабинет вошел высокий пожилой мужчина с четырьмя рядами орденских планок на офицерском мундире без погон. Остановившись у порога, он тихим, уставшим голосом, видимо, по укоренившейся за время службы в армии привычке сказал:

— Федор Федорович Холодов, майор в отставке. Разрешите?..

— Проходите, Федор Федорович. — Антон поднялся из-за стола и, выйдя навстречу мужчине, протянул руку. — Старший оперуполномоченный уголовного розыска Бирюков. Извините, что назначил встречу так рано. Понимаю, вам сейчас не до бесед, но обстоятельства заставляют…

Холодов, тяжело вздохнув, промолчал.

— Дежурный мне сказал, что вы остановились у Деменского… — вновь заговорил Антон.

— Да, сотрудники милиции помогли нам отыскать квартиру Юрия Павловича. — Холодов потер отечные мешки под воспаленными от бессонницы глазами. — Вчера поздно вечером из аэропорта мы с матерью сразу в УВД приехали, попросили, чтобы нам показали Саню… С матерью стало плохо, ночью два раза вызывали «Скорую помощь». Юра ошеломлен. Говорит, накануне беседовал с хирургом, тот обещал выздоровление…

— Деменскому об этом не говорили сознательно, — сказал Антон и, чуть помолчав, добавил: — Не хотели прежде времени расстраивать его.

Холодов прикрыл глаза:

— Вероятно, нам придется задержаться здесь. Похороны назначены на завтра, на три часа дня. Не знаю, как мы с женой перенесем все это… — Помолчав, взглянул на Антона. — Плохие мы с ней жильцы, оба сердечники. Сережу, по всей вероятности, придется оставить у Юрия Павловича, Юра усыновить его хочет.

— Вы верите Деменскому?

— Вполне. Юра — золотой человек. В его семейной неурядице виновата Саня, хотя она наша дочь.

— Расскажите о ней.

— Саня родилась под несчастливой звездой… — Холодов двумя пальцами крепко сдавил переносицу. — Сначала у нее погиб жених, с которым она дружила три года. Уже подали заявление в загс, приготовились к свадьбе, а всего за сутки до регистрации парень попал в автомобильную катастрофу. Памятью о несостоявшейся свадьбе у Сани остался Сережа…

— Деменский об этом знает? — спросил Бирюков.

— Нет. Саня не любила вспоминать… Об отце Сережи я рассказал Юрию Павловичу сегодня утром. Юра был поражен. Оказывается, Саня придумывала всяческие нелепицы. Она не умела лгать, и подобные сочинения только унижали ее в Юриных глазах.

— Фамилию Степнадзе вы не слышали от дочери?

Холодов болезненно поморщился:

— Степнадзе — тоже печальная страница в жизни Сани. Лет десять назад, когда мы еще жили в Омске, Саня приняла заведование книжным магазином. Не знаю, как могло так получиться, но в первую же ревизию произошла недостача в две с половиной тысячи рублей. Можно сказать, исчез полный контейнер книг — это не шуточное дело. И вот каким-то образом на горизонте появился Степнадзе. Он предложил Сане деньги, чтобы погасить недостачу, и уговорил ревизора «замять» дело. Не берусь судить, чего больше было в этом жесте: великодушия или подлости. Скорее второго, потому что Степнадзе за свою, с позволения сказать, услугу поставил перед Саней альтернативу: либо выйти за него замуж, либо расплачиваться дефицитными книгами. Замужество Саня отклонила… Представляете, в какую многолетнюю кабалу она попала?

— Это было сделано, не советуясь с вами?

— Да. Нам с матерью Саня поведала эту печальную историю лишь после того, когда полностью рассчиталась со Степнадзе.