Ставка на слабость

Выходить во двор желания не было, так же, как оставаться в квартире без Сереги. Мудро рассудив, что машина — всего лишь груда железа, мы поужинали и сели в комнате, не включая света и держа телефон под рукой. Часы шли, а ничего не происходило.

— Под утро придут, — сказала Люська. — Когда бдительность потеряем.

Мы ввели дежурства и решили соснуть. Моя очередь дежурить так и не наступила: когда я открыла глаза, сияло яркое апрельское солнышко, Люська спала, прижавшись ко мне, спал и ее телохранитель, недавно произведенный в герои, правда, он спал в кресле, вытянув длинные ноги и открыв рот.

Порадовавшись, что ночь прошла без происшествий, мы позавтракали, и Люська засобиралась домой. Зачем с ними потащилась я, понять трудно, скорее просто для того, чтобы не быть одной. Мы вышли из подъезда и с удивлением обнаружили мою машину в целости и сохранности стоящей там, где мы ее вчера бросили. Я считала, что в лучшем случае увижу груду железа, но «копейка» моя сверкала ровной поверхностью без единой вмятины, блестела целыми стеклами и, на мой взгляд, за ночь как-то похорошела.

Вместо того чтобы обрадоваться, я вдруг запаниковала. И тогда Серега радостно хохотнул:

— Ура! Средств передвижения они нас не лишили!

— Подожди, — торопливо сказала я.

— Чего? — удивился он.

— Не знаю, — ответила я, точно зная, что никакие силы небесные не заставят меня сесть в машину. Так уже было однажды: я училась в институте в другом городе, на выходные ездила домой, на третьем курсе, как-то в субботу, выстояв дикую очередь и услышав по динамику, что на такой-то рейс билетов нет, я уныло побрела к выходу, и тут добрый дядька предложил мне билет. Счастливая, я купила мороженое и, радуясь жизни, пялилась в окно. Вот тут-то на меня и накатило: я вдруг поняла, что ни за что на свете не сяду в автобус. Кончилось тем, что, продав свой билет, я поплелась на объездную, в надежде на попутку, где и была подобрана часа через три в почти обмороженном состоянии сердобольными перегонщиками. Я нисколько не удивилась, узнав через два дня, что автобус столкнулся с «КамАЗом», четыре пассажира погибли, те, что занимали первые места. Мое было первым.

Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, пока я стояла и пялилась на свою машину.

— Ну ее к черту, — наконец сказала я. — Поедем на такси.

— Что за ерунда? — удивился Серега.

— К черту, — твердо ответила я, испытывая все большее желание держаться от машины подальше. Видя мою непреклонностъ, Серега предложил:

— Давай я ее хотя бы в гараж отгоню. Пока я прислушивалась к своему внутреннему голосу, Серега пошел к машине, и тут Люська, до этого без особого интереса разглядывавшая мою физиономию, заорала:

— Сережа!

Он испуганно обернулся и успел сделать пару шагов в сторону Люськи, в этот момент раздался странный звук, огненный столб устремился к небесам, опалив нас жаром, и осел на землю остатками того, что несколько секунд назад было моей машиной.

Кусок металла ударил Серегу, проявившего естественное любопытство, в лицо, распоров ему щеку и оставшись торчать в ней. Рана хоть и неопасная, но кровопролитная и устрашающая. Мы покинули круг любопытных граждан, который с каждой минутой разрастался, и вернулись в мою квартиру. Люська звонила в милицию, а я занималась Серегиной щекой. Кусок железа удалила быстро, играть в Рэмбо Серега желания не испытывал, потому, прежде чем начать штопать, я накачала его изрядной дозой обезболивающего, что не помешало ему взирать на меня с ужасом.

— Ну и работа у тебя, — сказал он по окончании процедуры.

— Это что, — влезла Люська. — Ей однажды мужика привезли, кишки за ним по полу волочились. И что ты думаешь? Она их назад затолкала, зашила, и будь здоров. Правда, заталкивать пришлось коленом. Я ж говорю — золотые руки.

Серега побледнел еще больше и сказал, что ему в туалет нужно. Покончив с кровавыми ранами, мы занялись подоспевшей милицией, точнее, это она нами занялась. Больше всего граждан милиционеров волновал вопрос: кто и почему, а главное, за что желает мне вреда? То меня в подъезде встречают, то машину взрывают, с чего бы это? Разозлившись, я ответила, что в известность меня почему-то не поставили. Потратив массу времени впустую, милиционеры отбыли восвояси.

Сереге было предложено отдохнуть на диване, а мы с Люськой в кухне проводили военный совет, истребляя сигареты и кофе.

— Они ведут себя как идиоты, — ворчала Люська. — К примеру, зачем взорвали машину? Нас хотели убить? И что им это дает?

— Если б хотели, то убили бы, — мрачно заметила я, почему-то в этом сомнений у меня не было.

— Тогда вообще ничего не понимаю.

— У меня есть только один вариант: они нас пугают. Нагоняют страха, надеясь, что мы запаникуем и себя выдадим.

— Голова болит, ей-богу. С моими-то нервами видеть, как машины взрываются. И если только пугали, откуда знать могли, что в машину не сядем?

— Может, они следили, дождались, когда выйдем, и рванули для пущего эффекта. В любом случае что-то они имели в виду.

— Умеешь ты утешить, за что и люблю. Ну, и как дальше жить, а?