Ставка на слабость

— Забудь обо всей чепухе, что я успел наговорить. Я просто злился. Считал, что вы держите меня за идиота. Мне хотелось позлить тебя, вывести из терпения, потому что в тебе есть редкое качество.

— Какое? — спросила я.

— Достоинство. Мне это казалось притворством.

— А теперь не кажется?

— Теперь мне кажется странным, что я совсем неплохо жил без тебя.

Он включил ночник, провел рукой по моему лицу.

— Зачем ты включил свет?

— Хочу видеть твои глаза. У тебя очень красивые глаза, и вообще ты — красавица.

Я поразмышляла, стоит ему говорить или нет, и решилась.

— Послушай, возможно, ты будешь злиться… но для меня это очень важно, я должна сказать.

— Говори, — улыбнулся он.

— Не знаю, смогу ли я объяснить, — я облизнула губы, собираясь с духом. — То, что у нас было, это… это здорово. В общем, нам нужно быть вместе, по-настоящему, навсегда, или сейчас же расстаться.

Он отвел глаза и легко поцеловал меня в подбородок, а во всем его облике, как он ни старался это скрыть, читалось торжество. Мне стало горько, но я справилась с этим, как справлялась со многими разочарованиями.

— Что ты мне скажешь? — спросила я. Денис опять поцеловал меня.

— У нас есть общее дело, когда с ним покончим, мы решим и с этим. Идет?

— Идет, — согласилась я.

— Ты бы избавила меня от головной боли, если бы ответила на пару вопросов, — несколько неуверенно начал он.

— Конечно, я отвечу.

— Ты не брала эти деньги?

— Нет.

— А Люська?

— Нет, — покачала я головой.

— Почему ты так уверена в ней?

— Дело не в этом, просто я хорошо ее знаю. Если бы деньги взяла она, то непременно бы проговорилась, я смогла бы догадаться по ее поведению, словам, взглядам, реакции на некоторые действия. В общем, я бы поняла. Или эти деньги взял Балашов, или какой-то случайный тип, на которого мы никогда не сможем выйти.

— Ты как будто не очень веришь в наше предприятие?

— Если честно, мне хотелось бы жить спокойно, не боясь ни за себя, ни за тебя, особенно сейчас.

— У нас все будет хорошо, — шепнул Денис.

Мы говорили еще с полчаса, потом я попросила его уйти, и он ушел.

Я подтянула колени к животу, как делала в детстве, уткнулась носом в подушку и стала думать о том, что я скорее всего всю жизнь буду одна. Я попробовала утешить себя обычным набором житейских мудростей, но получалось неважно. Тут дверь открылась, и вошел Денис. Он сел на кровать и сказал виновато:

— Наплевать на твою Люську, я не хочу уходить. Просто не хочу.

Я взяла его руку, прижалась к ней и заревела. Я долго не могла успокоиться, а Денис молча гладил меня по голове.

Утром за завтраком Денис сказал, что в город с ним поедет Серега.

— Почему это? — сразу вцепилась Люська. — Бери Татьяну.

— Так, — сказал Денис, откладывая в сторону вилку. — Или мы партнеры и доверяем друг другу, или работаем врозь.

Люська фыркнула:

— Конечно, теперь, когда вы все знаете, мы вам ни к чему.

— Люда, — укоризненно сказал Серега. Люська насупилась и ответила хмуро:

— Ладно, поступай, как знаешь.

День прошел в ожидании, немного скучно, но спокойно, так же, как и следующие два дня. Наше дознание топталось на месте, никаких новостей о Балашове, одно стало очевидным: он в бегах, и ищем его не только мы.

— У нас серьезные конкуренты, — хмуро заметил Денис, когда мы совершали уже ставшую привычной вечернюю прогулку.

— Это очень плохо? — Мысли мои блуждали где-то далеко.

— Двояко. С одной стороны, безусловно, плохо, а с другой… если серьезные люди заняты им, значит, не зря. Так?

— Наверное. Как ты думаешь, мы сможем вернуться в город? У меня скоро родители из санатория вернутся.

— Не стоит искушать судьбу, — мягко ответил Денис. — Если мы найдем эти деньги, с остальным как-нибудь управимся. — Я усмехнулась. — Не смотри так, — заметил он, — я не алчный тип, для которого деньги и жена, и мать родная, но я и не дурак, чтобы уверять с улыбкой: деньги — это не главное. Они, скажем так, вещь необходимая для счастья. У нас с тобой будет сто двадцать миллионов, неплохая основа для счастья. Не надо голову ломать, на что купить тебе шубу.

— Шуба у меня есть..

— На всю жизнь ее не хватит. К тому же я вовсе не хочу, чтобы моя жена по двенадцать часов в день за гроши горбатилась.

— Это моя работа. И она мне нравится.

— Конечно, потому что ничего другого у тебя не было. Посидишь три года с ребенком дома, и на работу не захочется. У женщины должны быть семья, комфорт и уверенность в будущем. А для этого нужны деньги. Ну что, убедил?

Я засмеялась:

— У нас девчонки, как только ясли получат, сразу на работу бегут, лишь бы дома не сидеть.

— Это потому что денег нет. Какая радость в четырех стенах?

— Ты меня убедил, — я поцеловала Дениса, — осталось только эти деньги найти, задача не из легких.

— Найдем, — зло сказал Денис, — никуда они не денутся. Только бы побойчее ребята не опередили.

В среду мы отправились в город вместе с мужчинами, чтобы забрать из дома кое-какие вещи: неизвестно, сколько еще предстояло скрываться. Приехали ко мне на квартиру, она являла собой жалкое зрелище.