Ставка на стюардессу

– Да меня-то ладно! Я никогда не стремился получить эти деньги. А подонок Васильев… Все Васильевы… Теперь я понимаю, что убивал он. Старший Васильев – Павел Петрович, брат моего куратора – собрал информацию, они с сыном как-то подготовили документы, чтобы представляться потомками ребенка, рожденного молодой женой из неравного брата от любовника по фамилии Васильев, и сынок, Валерий Павлович, начал действовать.

– Но почему сейчас, а не раньше? – спросила я. – Если бы он убил несколько человек на протяжении нескольких лет, это не привлекло бы внимания.

– А чье внимание это привлекло сейчас, кроме вашего, Даша, и вашего, Симеон Данилович? – спросила Зинаида Степанова. – Я человек со стороны. Я впервые слышу про эту историю. Кто может связать смерти Алины и Артамонова в самолете? Если они вообще связаны. Если вы не ошиблись. Алину и этого ее родственника – баритона из Мариинского театра – связать можно. Тем более что они были убиты в одну ночь. Но с остальными – нет. Вы вообще знаете, что связывало Алину и этого певца? Да там что угодно могло быть! Вы, Даша, были знакомы с Алиной всего несколько дней, с Евгением не были знакомы вообще, видели его только мертвым. Симеон Данилович лично не общался. Да они чем угодно могли на пару заниматься!

– Кстати, а Васильева, случайно, не связали со смертью певца? – посмотрела я на Зинаиду Степановну. – «Доброжелатель», который смонтировал фильм с камер видеонаблюдения о перемещениях Васильева в направлении дома Ивана, что-то предоставил по поводу его перемещения в направлении квартиры, которую Алина покинула?

Она покачала головой.

– Насколько я понимаю, по тому убийству у полиции вообще ничего нет. Но его вполне могут повесить на Васильева.

Зинаида Степановна помолчала, потом снова заговорила.

– Кто знает про мотив, кроме вас, теперь еще меня? Откуда полиции, прокуратуре, Следственному комитету, занимающимся делами об убийстве Алины, Евгения Луговского, взрыве самолета (это, кстати, ФСБ), похищении детей, знать про наследство из Франции? И делами, насколько я понимаю, занимаются разные люди. Это разные районы, разные ведомства. Кто все это сможет связать воедино?

– Иван Разуваев, – сказал Симеон Данилович.

Глава 25

Синеглазов рассказал, что был еще один человек, который знал про потенциальное получение наследства из Франции, кроме него и семейки Васильевых. И этот человек – его бывший студент и отец моего ребенка (и дочери Алины, и Валерика Разуваева, и старшей сестры Валерика Разуваева).

– Он в свое время подслушал мой разговор с Мещеряковым, звонившим мне из Франции (внуком лесопромышленника), а потом влез в мою квартиру и явно обнаружил кое-какие документы. То есть он знает, кого воспитала Аполлинария Антоновна и кого из потомков я нашел.

Симеон Данилович сказал дамам, что уже давно знала я: он вычеркнул Ивана из своей жизни. А тот быстренько женился на Валентине Смоленской, не зная, что на самом деле она биологически не является Смоленской. Симеон Данилович провел эксперимент: сообщил Ивану об этом – и он развелся. Второй была Алина, третьей – я.

– Ты знала, Даша? – ахнули баба Таня и мать Андрея.

Я кивнула.

– Я отговаривал, – улыбнулся Симеон Данилович. – Но вы же знаете, какая у нас упертая девушка. Она сказала, что хочет все выяснить.

Женщины вопросительно посмотрели на меня. Я развела руками.

– Про фальшивое завещание, которым француз ловил потенциальных взломщиков «на живца», Иван не знает, – продолжал Симеон Данилович. – То есть он не знает про «совершеннолетних потомков» в завещании, а Васильевы явно в курсе. И он решил наделать детей с женщинами, являющимися потомками воспитанников Аполлинарии Антоновны. Он является их отцом и… Думаю, что всем присутствующим понятна выстроенная Иваном логическая цепочка.

– И что дальше? Убить жен и детей?! Ванька? – воскликнула баба Таня.

Мы с Симеоном Даниловичем покачали головами одновременно. Мы на самом деле не думали, что Иван способен на такое. Убить собственных детей?! Нет. Я жила с этим человеком. Он был страшно рад рождению Мишеньки. После развода с Валентиной Смоленской он продолжал заниматься решением проблем их общих сына и дочери. Я думала, что он просто хотел оказаться «при наследстве». Хотя полученное в период брака наследство в случае развода не делится. Но, может, Иван не собирался разводиться с Валентиной Смоленской? А собирался «примкнуть к наследству», положенному жене и двум общим детям?

Хотя я не исключала, что лесопромышленник Мещеряков мог завещать не всем потомкам понемножку (тогда вполне могло получиться уж очень понемножку), а, например, восемь «пакетов» или частей или, я не знаю, как лучше выразиться – по «пакету» каждой группе потомков. Ведь воспитанников у Аполлинарии Антоновны было восемь. Осталось шесть групп – значит, все делится на шесть частей. Осталось четыре – значит, на четыре. А потом делите как хотите внутри семьи.

– Иван Разуваев знаком с Васильевым? С кем-то из Васильевых? – спросила Зинаида Степановна.

– Без понятия, – сказала я.