Ставка на Зеро

Их руководитель Зеро ещё раз мысленно перебрал детали завершенной акции, оценил действия каждого члена бригады и остался доволен своими людьми.

Все они были разные, очень разные. И объединяли их в бригаде любовь к Родине, преданность долгу, ненависть к уголовной нечисти, мешающей жить честным людям.

Хороших все-таки ребят он отыскал.

Зеро подошел к холодильнику, достал бутылку коньяка и залпом выпил полстакана янтарной жидкости. Закусил свежим огурцом. Наедине с самим собой он позволял себе расслабиться и поступать, как ему хочется.

Переодеваясь в старомодную пижаму, он уже начал обдумывать детали следующей акции, уверенный в её успехе. Да, хороши ребята! Жаль только, что ни один из них не доживет до старости!

Это уж Зеро знал точно.

Глава 2. Щепки летят

Сыщик положил трубку и остался ждать у телефона. Он знал, что сейчас последует повторный звонок: Зеро, убедившись, что все спокойно и его абонент не находится под контролем, сообщит время новой встречи на снятой им квартире. Зеро был помешан на конспирации. Его любимой присказкой было: Предают только свои. Эту фразу он произносил на разные лады, и в зависимости от ситуации она звучала то как призыв к бдительности, то с недоверием ко всему человечеству, и в частности к их пятерке, а иногда с иронией.

Телефон зазвонил вновь. Сыщик стал терпеливо считать количество звонков. Наконец отзвенело семь трелей, и он поднял трубку. Зеро пробасил: Послезавтра в восемнадцать тридцать.

Как и было условлено, Сыщик подтвердил, что все понял, повторив, как эхо, услышанное. Он догадывался, что точно такие же сообщения приняли и остальные четыре члена бригады. Никто из них не знал практически ничего о других своих товарищах, кроме, пожалуй, их профессиональной специализации. Ни о прошлой деятельности, ни о семейном положении не было даже намека. Даже имена им заменили кличками. Это, конечно, правильно: в случае провала любого из них о других членах бригады ни один не смог бы сказать что-нибудь вразумительное. Да и связь с Зеро была односторонняя. Он знал о них все, а они о нем ничего.

Но Сыщика это не совсем устраивало. Не потому, что он подозревал что-то неладное. Просто он, как аналитик, автоматически фиксировал отдельные случайные высказывания, непроизвольные жесты, реакцию на слова собеседников. И у него уже начало создаваться определенное впечатление о личности каждого из своих напарников. Особенно его интересовал Зеро. Сыщик понял, что это, безусловно, профессионал, прошедший неплохую оперативную школу. Но что-то настораживало его в этом человеке. Может быть, явное его недоверие ко всем членам бригады, и особенно лично к нему — Сыщику.

Во всяком случае, Сыщик не собирался следить ни за Зеро, ни за другими членами группы, объясняя свою настороженность необычностью ситуации, в которую он попал по собственному желанию, дав волю чувству обиды и гнева за необоснованное, по его мнению, увольнение.

Чуть более года назад Сыщик стал одной из ключевых фигур проведения операции на заключительном этапе. Именно тогда его информатору удалось войти в доверие к одному из преступных авторитетов. Сыщик ждал уточняющего сигнала о месте и времени отправки за границу огромной партии стратегического сырья. Связанный с ним человек, позвонив в условленный час, торопясь и волнуясь, назвал координаты груза и время его отправки. Волнение и спешка источника информации насторожили его, и он доложил о своих сомнениях непосредственному начальнику. В условиях строжайшей конспирации, в которых проводилась операция, он это сделал устно, один на один. Но его начальник, уже предвкушавший близкий и шумный успех и последующие награды, отмахнулся от его сомнений, объяснив волнение информатора и краткость его сообщения сложившейся ситуацией, в которой этот человек не мог говорить более подробно. Конечно, могло быть и так…

Но все оказалось гораздо хуже: авторитет вычислил его помощника. И тот, захваченный врасплох, под угрозой уничтожения назвал Сыщику ложные дату и место. Пока они с начальником готовили ловушку, ценный груз общегосударственного значения успели переправить за границу в ближнее зарубежье. Операция была провалена, ущерб государству нанесен значительный.

У победы много родителей, а поражение всегда сирота: вот и свалили все на него. Исчезновение информатора было истолковано как бегство с сообщниками за рубеж, и даже кое-кто из руководства высказал сомнение в добропорядочности самого Сыщика. Поскольку провал операции получил широкий резонанс, виноватого долго искать не стали и уволили именно его. Это было несправедливо и обидно. Через три месяца, когда сошел снег, нашли тело человека, сообщившего ему неверные сведения. Узнав об этом от своих бывших коллег, Сыщик бросился к начальству, считая, что это его реабилитирует. Но никто не захотел ворошить старое и заниматься его делом. Уволен так уволен.