Ставка слишком высока (СИ)

— Я, конечно, не имею права тебе указывать, — аккуратно произношу я, — но ты же не собираешь делать аборт?

— Что? — девушка недовольно хмурится. — Нет, конечно! Ты что! Какой аборт?! Даже то, что ребенок не от любимого мужчины роли не играет, я все равно его сохраню!

Наташа прикрывает рот ладошкой, понимая, что сболтнула лишнего.

— Это правильно, — касаюсь её руки, — но родителям все равно сказать нужно. Пойми, тебе нужна хоть какая помощь. Ты такая бледная.

— Да, я знаю, — сдается она. — Я встала на учет в женской консультации, мне выписали витамины, никак руки не доходят их купить…

— Так давай я сейчас в аптеку сбегаю, — предлагаю я. — Это же не шутки.

Открывается входная дверь, прерывая наш диалог, и на пороге появляется молодой человек лет двадцати пяти с темными идеально уложенными волосами. Загорелая кожа контрастирует на фоне рубашки цвета слоновой кости и брюк хаки, на ногах — коричневые оксфорды. Образ завершает оранжевый платок, повязанный на шее. Эффектно. Парень с каких-то жарких островов, а не из столицы морозной России.

— Миронов Феликс Иосифович на службу прибыл! — салютует он нам.

— Батюшки! — намеренно переигрывая, удивляется Наташа. — А мы тебя и не ждали так рано!

— Летел на всех своих крылья на замену Алены!

— Так уж прям и летел, — хмыкает администратор. — Поди денег только на десятидневный отпуск и хватило!

— Эх ты! — вздыхает парень. — Вскрываешь мои доходы перед такой прелестной девушкой. Я, кстати, Феликс, а вас как зовут, милая леди?

— Дамский угодник, — бросает Наташа. — Ты будь с ним поаккуратней, он тот ещё бабник.

— Нат! — прикрикивает на неё он. — Портишь мне всю малину!

Я же откровенно потешаюсь над их перебранкой.

— Феликс! — восклицает она в ответ. — Можешь валить на все четыре стороны. Ты оказался не таким незаменимым. Знакомься, Шведова Алиса Андреевна, работает теперь и за Алену, и за тебя.

— Да ладно! — парень как будто заново видит меня и окидывает более пристальным взглядом с головы до ног и обратно. — Где же вы нашли такое сокровище? Столько месяцев искали и никого, а теперь такая леди. Алиса Андреевна, что же вы закончили? Строгановка?

— Муха, третий курс — отвечаю я, — правда, я не закончила.

— Ого! Питер? Уважаю, — в его взгляде проскальзывает восхищение, он протягивает свою руку для рукопожатия, на которое я отвечаю.

— Можно просто Алиса.

— Упаси господи называть меня по отчеству… — Феликс усиленно мотает головой из стороны в сторону и демонстративно поднимает руки вверх, сдаваясь. — Я сам его еле выговариваю, поэтому от других и не требую. Семен Владимирович даже дал добро, чтобы дети обращались ко мне просто по имени.

— Да, в этом есть смысл, — соглашаюсь я и улыбаюсь новому знакомому.

— В общем, Алиса, очень рад с вами познакомиться! Теперь буду всеми силами помогать вам обучать друзей наших меньших искусству, поэтому можете даже сами спланировать отпуск, я вас с радостью подменю.

— Буду иметь в виду, Феликс, — вежливо отвечаю.

Сегодня весь день занятия веду я. Наташа с Феликсом обсуждают график, а затем он отправляется домой. В обеденный перерыв все-таки бегаю в аптеку за витаминами для девушки, она пытается отказаться, но я не позволяю. У меня ещё остается полчаса до следующего урока, и я решаю спросить у неё о некоторых своих предположениях.

— Наташа, почему вы долгое время не могли найти преподавателя? Я думаю, многие согласились бы работать. Профессия художника не такая уж и востребованная.

Девушка поднимает на меня взгляд и очень внимательно смотрит, анализирует меня, видимо, думает, что можно мне говорить и что нельзя. Решаю ей немного помочь определиться с выбором.

— Все дело в деньгах, не так ли? Мы с Семеном Владимировичем договорились на достаточно небольшую сумму. Других претендентов она не устраивала?

— Да, всё именно так, — сдаваясь, кивает Кольникова. — Для Москвы это слишком маленькая зарплата.

— Я слышала разговор твоего отца, у вас финансовые затруднения? — пытаю удачу во второй раз и надеюсь, что Наташа расскажет все, как есть.

— Алиса, — вымученно произносит девушка, — что ты хочешь от меня услышать? Да и какое тебе дело? Скажу я тебе, что у нас некоторые денежные проблемы, ты же ничего не сможешь с этим сделать. К тому же, насколько я помню, ты сама была согласна здесь работать за любую плату. Не предоставила практически никакие документы. Может это у тебя проблемы?

Я даже немного отшатываюсь от неё и её фраз, не ожидав выпада в мою сторону от слова совсем. Надо было вообще не лезть в это дело, а то теперь ещё начнёт копать под меня. Господи, кто меня за язык тянул?! Хочешь, как лучше, а получается… Действительно, что я могу сделать с их денежными проблемами, когда у меня своих по горло.

— Не переживай, — неожиданно продолжает она. — Я не собираюсь лезть в твою жизнь, как и ты не полезла мне в душу, за что тебе спасибо, и за помощь спасибо. Просто мы сами разберемся, хорошо? У отца есть план, на крайний случай у нас есть кое-какие сбережения. Не пропадем.