Ставка Соло

– Нет, проверяю теорию. Видишь ли, лейтенант, я считаю, что в глупой ситуации невозможно произнести вызубренный текст, поэтому буду говорить вместо тебя, - Ведж принялся загибать пальцы. - Ты принимаешь всю ответственность за свои проступки. Ты мужественно собираешься в одиночку общаться со следователями, лишь бы уберечь эскадрилью. Ты даже принес извинения. Как ловко ты делаешь себе укол обезболивающего, чтобы ничего не чувствовать, когда твои друзья и сослуживцы начнут говорить то, что они о тебе думают. Щеки Дойноса вспыхнули. Мин вскочил на ноги.

– Я пришел сюда не для того, чтобы вы делали из меня посмешище…

– Сядь! - рявкнул Ведж.

Мин от неожиданности повиновался.

– Ноги на стол, - голос Антиллеса не становился мягче. - Живо.

Мин нехотя выполнил распоряжение, щеки его по-прежнему были пунцовыми.

– Так-то лучше. А теперь попытаемся обойтись без речей. Я хочу слышать твои настоящий голос. Начинай.

Губы Дойноса шевелились; пилот беззвучно ругался. Потом он сказал: - Я пришел, чтобы подать в отставку.

– Потому что так хочешь или потому что должен?

– Потому что лучше и безопаснее катапультироваться до того, как напорешься на торпеду.

– Занятный оборот в свете последних событий. И кто эта торпеда?

– Расследование инцидента на Кидриффе. И, если так можно выразиться, вы, сэр.

– Я собираюсь вышибить тебя из армии?

– Совершенно верно, сэр. Вам придется.

– Я не давал разрешения говорить за меня, лейтенант. Но давай предположим, что за меня поработают следователи, а я пальцем о палец не ударю. Почему тебя выгонят?

– Потому что я преднамеренно выстрелил в товарища по эскадрилье… в капитулировавшего противника… в… в кем бы она ни была, - Мин вдруг осип. - Хотя мне запретил старший по званию офицер.

– В ангаре ты утверждал, что не помнишь, как стрелял. Ничего не помнишь о тех секундах, когда развернул машину и запустил протонную торпеду. Что, память вернулась?

– Никак нет, сэр.

– Так откуда тебе известно, что ты стрелял преднамеренно?

Мин хмурил брови. Потом: - Я… я… можно, я спущу ноги со стола? Я чувствую себя глупо.

– Нельзя. Тебе полагается чувствовать себя глупо. Чтобы неповадно было заговаривать мне зубы приготовленными заранее и отрепетированными речами. А можно тебе обдумать ответ.

Дойнос благоразумно внял совету. Попутно он сделал несколько глубоких вдохов; краска медленно сходила с его скул.

– Я решил… что это было преднамеренно, потому что… я часто думал о том, как поступлю, если увижу в рамке прицела предателя. Я всегда стрелял.

– Ну наконец-то! А теперь, основываясь на воспоминаниях, скажи, ты преднамеренно выстрелил в офицера Нотсидь?

– Я не знаю.

– Ты преднамеренно нарушил приказ старшего офицера?

– Не знаю!

– Хорошо. Я намерен списать происшествие на случайное срабатывание торпедного аппарата. Так оно и останется в архиве, пока следствие не выяснит противоположного.

– А если все раскопают, я пойду под трибунал.

– Возможно. Но могут ведь и не раскопать. Откуда нам знать? Но следователям придется довольствоваться моими объяснениями, потому что других нет, а значит, за карьеру можешь не беспокоиться. Когда-нибудь в далеком будущем наступит мирное время, когда в армии будет столько пилотов, что выгонять их будут за один чих, Но этого благословенного времени ждать еще очень долго.

Ведж окинул соотечественника оценивающим взглядом.

– Хочешь знать, что, по-моему, произошло?

– Да, сэр.

– По-моему, когда ты осознал, что Нотсилъ частично или полностью виновата в гибели твоих пилотов, то потерял самообладание и совершил попытку казнить ее, чем подверг опасности своих товарищей и ослушался приказа старшего офицера.

Мина словно мешком по голове ударили.

– Так я же и пытаюсь вам все это объяснить! И взять ответственность…

– Не хочешь ты брать ответственность! Ты изо всех сил стараешься от нее отвертеться. Знаешь, что такое - отвечать за себя? Это признавать ошибки и исправлять их.

– Так я же… я запутался. Не понимаю, о чем вы говорите.

– Почему ты утратил контроль? Нет, не так. Почему ни одному пилоту твоей эскадрильи не было известно, что ты способен его потерять?

– Наверное, с головой у меня все еще непорядок.

– И ты конечно же обсуждал этот вопрос с медиками?

– Никак нет, сэр.

– Говорил об этом с пилотами?

– Никак нет, сэр.

– С кем ты побеседовал, чтобы наладить ситуацию? Мин отвернулся; кажется, не хотел, чтобы Ведж смотрел ему в лицо.

– Ни с кем, сэр, - выдавил он.

– Вот поэтому, Дойнос, я и утверждаю, что ты бегаешь от ответственности. Ты либо готов лететь, либо нет. Как будем выяснять?

– Я… я обращусь к врачам.

– Сначала поговори с кем-нибудь из эскадрильи. Одним, с двумя… Спускать давление лучше всего в атмосфере, а не в вакууме. А потом пойдешь к медикам.

Мин сделал все, чтобы не встречаться с Антиллесом взглядом, но все же кивнул.

– Ты отстраняешься от полетов, пока кто-нибудь не заверит меня, что ты годен. И этим существом будешь не ты.

Мин стеснительно поднял голову, еще раз кивнул.

– Ясно, сэр.