Ставшая реальностью игра пугает меня... (СИ)

Найдя на острове источник питания в виде диких деревьев, мальчик оставался там, около года. Всё это время его единственным собеседником был призрак проклятого рыбака, появлявшийся иногда по вечерам. Одиночество помогло Эдику преодолеть страх перед призраком, и он начал общаться с ним, как с обычным человеком.

Эдик понял, что хочет вернуться в Юхо. Все его мысли были об этом городе. Он вспоминал о своём доме и знакомых. Ему насточертела вечная жара, особенно невыносимая летом. Прохладными вечерами он представлял, как выходит на заснеженное поле и бежит по хрустящему снегу. Теперь север представ новыми красками в воображении. Он уже не был грязным, с вечно разбитыми дорогами, унылым и безрадостным краем, где все живут только в ожидании лета, которое как легкомысленная красотка, убегает, так и не дав. Север стал для Эдика краем богатырей, вечной прохлады, даже холод из колючего и неприятного казался в его воображении благородным и целительным. В мечтах, он уже давно вернулся в Юхо и наслаждался жизнью.

С каждым днём фантазии становились всё ярче и ярче, а жизнь всё невыносимее и невыносимее. Полное одиночество заставляло его делать странные вещи. Он мог целыми днями говорить с воображаемыми персонажами, разыгрывать только одному ему понятные сценки, в которых его роль постоянно менялась. Однажды убив целый день на эти представления, он понял, что надо покинуть остров. Возвращаться в Юхо он пока не планировал, хотя и очень хотел этого. Город снился ему по ночам.

На следующий день, он собрал вещички и, переплыв пролив, вернулся на берег, Эдик пошёл напрямик, минуя пустыню. Неподалёку обитали ифриты, поэтому пески были безлюдны. Ища место для ночлега, Эдик зашёл в кольцо камней и обнаружил там тело монаха.

Оно превратилось в мумию, а его белая ряса отлично сохранилась. Вытряхнув из неё кости и закопав их в неглубокой яме, Эдик заплёл в косу длинные волосы и облачился в одежду монаха. Его собственная одежда уже порядком изорвалась.

Посмотрев на свои бронзовые от загара руки, он усмехнулся. Даже загар его раздражал.

Так началась его жизнь в образе странствующего монаха. Она оказалось на удивление простой и ужасно бедной.

Он приходил в деревни и поскольку  являлся монахом, то мог заниматься целительством, не привлекая внимания могущественных организаций. В деревнях он ел и, если там были мастера боевых искусств, то брал у них какие-то уроки. Всё чем платили монахам за их работу — еда и ночлег.

Чтобы случайно не встретиться с другими монахами и избежать вопросов, Эдик старался посещать самые бедные деревни. И это оправдало себя, его всегда ждали, и хорошо кормили, даже если деревня умирала от города. А самое главное он не встречал там других монахов. Мастера боевых искусств не требовали платы и учили его, взамен на магию.

Практика магии исцеления пошла в гору, но знаний всё равно было не достаточно. И с каждым днём это становилось всё очевидней и очевидней. Новая ступень силы требовала новых знаний, которых у мальчика к сожалению не было.

Эдик мог бы без труда поступить в любую школу магии, или даже стать членом гильдии магов Санья, но тогда бы на него обратили внимания сильные мира сего, чего он очень не хотел. Поэтому приходилось оставлять всё как есть.

Жизнь монахом продолжалась около полутора лет. Она не принесла никакого богатства — только ряса постарела и покрылась рядом заплаток. Да и сам Эдик повзрослел, и теперь мог постоять за себя не только благодаря силе и магии, но и ещё благодаря боевым искусствам.

Однажды где-то в середине лета он пришёл в отдалённую деревню в пустыне. Этот оазис находился в самом центре океана песка, куда никто не приходил без видимой причины. Даже пустынные грабители избегали этих мест. Придя туда, Эдик узнал, что в деревне бушует эпидемия. Болезней Эдик не боялся, он уверовал в свою силу и магию. Его уже не раз кусали змеи и скорпионы, и от этих укусов любой обычный человек давно бы умер. Но не Эдик. Его здоровье позволяло ему не болеть, и он даже забыл, что такое насморк.

Эдик решил, что это поможет ему неплохо попрактиковаться. Так уж получилось, что боясь того, чего не надо мальчик часто не замечал самые страшные опасности.

Неизвестная болезнь его нисколько не испугала, и он взялся за дело. Но напрасно он исцелял людей силой магии. Через день все исцеленные умерли, только без следов болезни на теле, а ещё через день Эдик почувствовал, что ему плохо. Тело жёг жар, и по нему разливалась сильная слабость.

Он слёг, и лежал без сознания в небольшой комнатке. Жара вокруг казалась невыносимой. Ещё никогда он ненавидел юг так, как сейчас. В воображении он представлял север и глубоки снега. Он постоянно проваливался в сон, который тут же забывал. Когда Эдик приходил себя, его мучила жуткая жажда. Язык присыхал к нёбу, а рот, казалось, вообще терял чувства вкуса. Из последних сил мальчик вставал, шёл к находящемуся во дворе колодцу, доставал оттуда ведро воды, наполнял кувшин, который сразу же выпивал, возвращался назад и валился на кровать.