Stay alive (СИ)

— Эмили, если я не ошибаюсь?

— Именно так, а вы, насколько я знаю, Магнус, — улыбаюсь в ответ, отпивая горячего кофе. Замечаю пристальный взгляд Лайтвуда, который молча стоит рядом. — А вы встречаетесь, как я поняла? — спрашиваю.

— Женаты, — усмехается Бейн, показывая мне свою руку, на которой, среди прочих колец, я вижу обручальное.

— Оу, извините за моё невежество, — улыбаюсь, пытаясь сделать невинный вид. Продолжаю свой путь вместе с букой-Алеком, который буравит меня взглядом и милым Магнусом, который продолжает говорить:

— Ну что ты, ничего страшного. Алек, перестань смотреть так на девушку, я от тебя уж точно до конца веков не смоюсь, — целует Лайтвуда в губы, просто беспардонно останавливаясь, пока я, ухмыляясь, закатываю глаза. Они и вправду подходят друг другу. И я в этом точно уверена.

Чувствую, как вибрирует в кармане джинсов мобильник, отчего я спешу вытащить его свободной левой рукой и принять вызов отца, оживлённо говоря с радостью, ибо слишком давно я слышала родной голос:

— Привет, пап. Как дела? — захожу в комнату, в которой сейчас находятся все участники стаи Маккола, Барри, Маркус, Саймон, Иззи и Стюарт, который прячет глаза от меня.

— Привет, Эмили, — голос отца почему-то звучит с некой грустью, отчего я настороженно вслушиваюсь в динамик. Киваю всем, чуть улыбнувшись. Прижимаю телефон к уху, в это время снова отпивая глоток кофе.

— Пап, что случилось? — спрашиваю, хмуря брови. — Пап, у вас там всё в порядке? — взволнованно останавливаюсь, пройдя всего лишь пару шагов от дверного проёма.

— Эмили… — голос отца срывается на шёпот. — Я…я не знаю, как тебе это сказать, но… — замолкает, отчего мне отвечает лишь дребезжание в динамике.

— Пап, что случилось?! — спрашиваю напряженно, повышая голос. Ребята напротив, что стоят сейчас в метрах пяти от меня, переводят на меня озадаченные взгляды, на что я лишь делаю небрежный жест рукой, говоря, что всё под контролем.

И хренов контроль исчезает практически в ту же самую секунду.

— Лорэйн, Эмили… — озадаченно хлопаю ресницами, внезапно чувствуя, насколько горячей кажется мне чашка в правой руке. Всё ещё прижимаю телефон к уху, ожидая, что скажет отец. Нет, он никогда не произносил имя мамы так. Никогда он так не делал.

Его дрожащий голос и напряженное дыхание по ту сторону трубки настораживает. Точнее пугает, хотя внешне я никак не показываю своих чувств, всё ещё сохраняя улыбку на лице.

— Твою мать убили сегодня ночью, Эмили.

В голове несколько раз успевают пронестись эти слова, пока до меня окончательно не доходит их смысл. Я задерживаю дыхание, останавливаясь.

Твоя мать мертва, Эмили…

Из руки так случайно выпадает телефон, когда я просто разжимаю пальцы, пустым взглядом теперь уже сверля паркет под ногами. Чувствую, как он ударяется об пол, отлетая куда-то в сторону, хоть и не придаю этому нужного внимания.

Пальцы правой руки также сами по себе разжимаются, выпуская белую чашку с кофе, что в ту же секунду вдребезги разлетается, сталкиваясь с твёрдым полом.

И словно бы на месте чашки в этот момент оказывается моё сердце.

Моя мать мертва.

Мама. Мама. Моя мама.

Человек, который был мне слишком…

И только тогда я понимаю.

Ты за это поплатишься.

Тызаэтопоплатишься.

ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ ЗА ЭТО!

И я заплатила.

— Нет, — шепчу, уже чувствуя, как колит в носу, а по щекам текут слёзы. — Нет, — хриплю, прикрывая рот рукой.

— Эмили? — ко мне через всю комнату движется Лидия с обеспокоенным видом. Вот только замирает она в паре метров от меня, прикрывая рот рукой:

— О боже… — закрываю глаза, тяжело вдыхая воздух. Всхлипываю, обессилено падая на стену рядом.

Нет. Нет. Нет.

Этого не может быть.

Не может.

Не может. Так не могло произойти. Нет. Это всё сон. Это кошмар и мне просто всё это сниться, но я сейчас же проснусь.

Снова всхлипываю, раз пять ущипнув себя. Медленно сползаю по вертикальной поверхности вниз, теперь уже прикрывая рот рукой.

Моя мама мертва. Её убили.

— Нет, — шепчу, до боли сжимая глаза. Лицо кривиться в гримасе боли, пока я снова всхлипываю, переставая дышать.

Все идут ко мне, озадаченно переглядываясь.

— Что случилось? — тихо, практически шепотом, спрашивает Барри. Айзек, Скотт, Саймон и Маркус коллективно кивают друг другу, закусывая губу.

— Нет, — едва слышно произношу, затылком бьясь об стену. Чувствую солёные дорожки слёз на щеках, пока крепко сжимаю веки.

Моей мамы больше нет в живых.

Я больше никогда… Никогда не услышу её голоса. Никогда не почувствую её тёплых рук на щеках. Никогда больше не… Смогу хоть кому-то рассказать абсолютно всё, что у меня на уме.

Почему мне так больно? Почему она умерла?!

Почему?!

Отчаянно кричу, срывая голос. В носу колит, пока крик сменяется рыданиями и завываниями. Нет, нет, нет. Так не бывает. Так не может быть. Не может. Попросту не может. Так не должно быть.

Моя мама не может быть мертва. Она не должна быть мертва. Так не бывает.