Стажер нелегальной разведки

– Для войны, Паша, – пояснил начальник. – Там строгая мужская жизнь. Подъем на рассвете и сразу кросс на десять километров. Владение до автоматизма любыми видами оружия. Конечно, стрельба снайперская, ночная, из всего, с двух рук, на звук. Не говорю уже о минно-взрывном деле. Изготовление взрывчатки из всего, что есть под рукой. Вождение, радиодело. Подводная, горная подготовка, выживание в экстренных ситуациях. Еще много чего. Так что выбираешь – в «вороны», ходить во фраке с бабочкой, в прямом и переносном смысле, по ресторанам и выставкам, или в камуфляж и, как Джеймс Бонд, прыгать с самолета даже без парашюта?

– Я могу подумать?

– Чего тут думать-то?

– Только учти, Павел, Юрий Иванович забыл добавить, что искусство обольщения надо будет постигать не только на женщинах, но и на мужчинах, – ласково добавил Сергей Николаевич.

– Это как? Мужеложество, что ли?

– Да, на Западе сейчас это модно. Так что куда деваться, придется осваивать и это направление, – подтвердил начальник.

– Чего тут думать, – рьяно заявил стажер. – Конечно, КУОС.

– Так там ночные марш-броски, спарринг с несколькими соперниками на выносливость. К тому же изучать тебе, Фауст, придется еще и арабский язык. Или все-таки светская жизнь? Смокинги, красивые женщины, рестораны и французский язык.

– Юрий Иванович, спасибо вам за заботу, за выбор, но я хочу пойти по пути воина, как вы. Вы же начинали командиром противотанкового взвода на войне. Я прямо сейчас, от двери вашего кабинета, готов бежать кросс.

Начальник и куратор рассмеялись.

– Значит, решили, – подвел итог хозяин кабинета. – Курсы только начались, с завтрашнего дня включайся. Они рассчитаны на шесть месяцев. За это время мы тебе подберем новое задание.

Сергей Николаевич поднялся из-за стола.

– Товарищ полковник, если ко мне все, разрешите идти. Дела.

– Да, конечно.

Начальник нелегальной разведки, имеющий за плечами целый ряд успешных операций по всему миру, и начинающий оперативник остались вдвоем.

– Юрий Иванович, так что меня ждет? – посерьезнел Фауст.

Собеседник ответил не сразу.

– На гербе нашей службы изображены щит и меч. Но на первом плане меч. Главная задача, которую ставило руководство страны, когда создавало ВЧК и его Иностранный отдел, – это именно борьба с контрреволюцией. Для нас было важно не дать белогвардейцам за границей объединиться, пресечь любыми способами подготовку террора и диверсий. Добывание политической и экономической информации было на втором месте. Для этого лучше всего подходил Коминтерн с его мощным аппаратом за границей.

Павел слушал внимательно.

– Я тебе уже говорил о Якове Исааковиче Серебрянском. Таких групп ликвидаторов, боевиков, как у него, существовало несколько. Но именно он поставил эту работу на системную основу. Страна находилась в кольце враждебных, агрессивных государств. Наган, нож, динамит, яды – это все подходило для индивидуальных акций. В случае войны надо было решать задачи гораздо масштабнее. Рвать коммуникации, проводить крупные диверсии на важнейших оборонных объектах. Чтобы вывести из строя завод или аэродром, сколько тонн взрывчатки понадобится? А где ее взять там, за кордоном, как пронести? И тут Серебрянскому очень кстати попалась книга Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Читал?

– И читал, и фильм видел.

– Главная мысль – нужен способ, позволяющий малыми усилиями выводить из строя крупные объекты. Тогда в стране началась активная борьба с вредительством. Были, конечно, среди инженеров старого формата убежденные противники нового режима, но достаточно было аварий и из-за разгильдяйства и малограмотности. Серебрянский много общался со следователями, ведущими дела о промышленном вредительстве, техническими специалистами по поиску тонких мест в технологических цепочках. Например, чтобы вывести надолго из строя металлургический комбинат, необязательно его взрывать. Достаточно сделать так, чтобы упала температура плавки, что гораздо проще. Тогда металл застынет в самой домне: это называется «козел». Понадобится много времени, чтобы ее остудить, разобрать, выбить «козла», снова сложить и снова разогреть.

– Понял, – воодушевился стажер. – Технологические диверсии. Ну а как быть с аэродромом?

– Либо повреждение коммуникаций, тогда он глухой и слепой, либо… Ты же был на аэродроме в Амстердаме?

– Да.

– Подрыв дамбы приведет к затоплению летной полосы и аварии на тех же коммуникациях. Тогда вылеты современных самолетов невозможны. Серебрянский также создавал сети агентов в важнейших транспортных узлах в Европе, Азии, Америке.

– Вы говорили, что его репрессировали. Значит, все пропало?