Стажеры

– Ну… Не просто же так его убили? Да и Турлофф… Тоже ведь мотива точного нет? Пришел на встречу и убил. Причем пришел открыто, не скрываясь. – Я не мог объяснить, что здесь не так. Что-то крутилось, но мысль никак не удавалось поймать за хвост.

– Насчет великого мастера можно что-то думать только после разговора с ним, – покачал головой Ратбор. – Пока что никакой связи я не вижу.

– Кроме вас! – вдруг пришло мне в голову. – Оба убийства были бы переданы вам! Вашу направленность знают все, так что… – Я задумался. – А что, если убийство Веромира – это попытка отвлечь вас?

– И каким образом? – снова усмехнулся наставник. По лицу Вальтера тоже пробежала тень улыбки.

– Ну… Вы ведь сразу не поверили в случайность…

– А убийство Лубаста произошло через неделю. И этого времени мне бы вполне хватило, чтобы если уж не раскрыть убийство, то принять решение о закрытии дела.

– Но вы ведь не закрыли, – логично заметил я.

– Если честно, я уже собирался, – признался Ратбор, удивив нас с Вальтером. – Интуиция, конечно, штука хорошая. Но если бы не вы, то, когда мне дали бы дело Лубаста, я, скорее всего, просто закрыл бы расследование по Веромиру за отсутствием состава преступления.

– А тут нашлось чем занять нас, – угрюмо кивнул Вальтер.

– Но вы неплохо себя показали, – заметил Ратбор. – Так что ваша работа не напрасна.

– Но тогда как нам узнать, кому выгодна смерть Веромира? – посмотрел я на наставника.

Тот только тяжело вздохнул.

– Волшебного рецепта здесь нет. Придется действовать по шаблону – снова опросить родных и знакомых. Свидетелей того дня. Причем на этот раз уже не только тех, кто был в «Рябчике», но и тех, с кем Веромир встречался раньше.

– А вот родных-то мы и не опрашивали, – задумчиво произнес я.

– Зато это сделал я, – заметил Ратбор. – Но сейчас не до этого. Идем, познакомимся с одним из великих мастеров.

«Что-то я сомневаюсь, что сам Ратбор с ним незнаком, но если он имел в виду нас – то да. Я с удовольствием познакомлюсь с одним из тех, благодаря кому у меня появился шанс стать вровень с магами нашего мира. И даже если он окажется убийцей… то менее великим он от этого для меня не станет!»

Я шагнул за порог, и тут же распахнулась дверь в кабинет следователя Пауля.

– А я говорю, что знаю, кто эта воровка! – раздался оттуда яростный крик.

Неужели говорят про мою недавнюю знакомую?

Глава 18

Выйдя из кабинета, Вальтер раздраженно потер переносицу. «Чертов Ингар! Так на меня смотрел, что у меня создалось впечатление, будто он и впрямь в мозгу ковыряется. Был бы он магом, я бы подумал, что он пытается мою ауру рассмотреть. Ходят слухи, что, зная нюансы ауры в области головы, можно и мысли ограниченно читать. Бред, наверное, но мало ли? Или, – вдруг пронзила мага догадка, – у Ингара артефакт какой есть? Так он, кроме монокля, вроде ничего не использовал. Да и тот будто бы в кармане камзола был. Но монокль помогает как раз и ауру смотреть. Вопрос: а насколько хорошо?» Вот только кинув взгляд на Ингара, Вальтер увидел его усмешку как от удачной шутки над ним, и это мага сразу успокоило. «Нет, просто опять шутки свои пытается шутить. Не нужно себя накручивать».

– А я говорю, что знаю, кто эта воровка! – полностью выбил из головы мысли о недавней проделке Ингара возглас в коридоре.

Из кабинета следователя Пауля выходил донельзя раздраженный мужчина. Его лицо было красным от гнева, и было видно, что он еле сдерживал себя, чтобы не начать грубить всем подряд. Увидев Вальтера, мужчина только презрительно фыркнул и снова повернул голову в сторону кабинета, на пороге которого сейчас стоял. Вальтер сделал пару шагов вперед, чтобы увидеть самого следователя. От Пауля не укрылось, что коридор не пустой, но сейчас он отвечал своему посетителю:

«Вы желаете сделать официальное заявление?»

Кроме Вальтера уже и Ратбор с Ингаром подошли к открытой двери, невольно создав затор в коридоре. Мужчина вынужденно сделал шаг назад, а вид нависающего и хмурого Ратбора чуть убавил у него гнева и, видимо, добавил благоразумия.

– Нет, – буркнул он. – Но это ведь не дело! Она что, может теперь брать все, что захочет, а ей за это ничего не будет? Между прочим, перечеркнутый символ императора – не шутки. Он ведь после войны обязался быть гарантом безопасности, а сейчас что?