Стажёр

— С дружками я твоими разобрался. Всех положил, как поросяток, хе-хе. Славное жаркое будет! Ну а ты не обессудь — с тобой велели не цацкаться. Под нож пущу, со всем уважением.

— Подожди, — хриплю. — Постой! Скажи хоть напоследок — кто убийца? Кто Рыбак? Филинов? Ты на него работаешь?

Захихикал он, мерзко так, аж от смеха трясётся.

— Ты меня с Матвейкой не путай. Мы с ним хоть в одном полку служили, но ему до меня — как до Сибири пешком. Ладно, заболтались мы с тобой. Прощай, стажёр.

А сам нож перехватил покрепче и ко мне наклонился.

Глава 36

Ну всё. Вот теперь точно конец. От страха руки у меня маленько задвигались, в глазах прояснилось. Поднял я свой револьвер, что возле меня лежал.

Не успел. Только поднял, шофёр-оборотень по руке мне ударил, да ещё небрежно так, не глядя. Револьвер отлетел куда-то в темноту, на землю шлёпнулся.

— До встречи в аду, приятель, — сказал шофёр. Посмотрел мне прямо в глаза, ножик свой остриём вниз повернул — в сердце нацелил. А взгляд у самого пустой стал, ни одной мысли.

Бахнул револьвер. Мой убийца вскрикнул, выронил нож. Револьвер бахнул снова, но шофёр уже откатился в сторону — очень быстро.

Подпрыгнул, снова перекатился. Я его из поля зрения потерял, так он крутится.

Поднялся на карачки, сам шатаюсь, земля подо мной плывёт. Чёртов орг со своим гасилом!

Луна то выходит, то за тучку обратно прячется. Слышу — возня, удары, хрип, ругань.

Ох ты, думаю, это шофёр кого-то из моих не дорезал до конца. Или на помощь прибежали. Но нет — кто прибежит, нет здесь никого, кроме нас….

Помочь бы своему неожиданному другу, но не могу. Руки трясутся, земля качается. А в темноте, да в такой куче-мале не разобрать, кто где.

Луна показалась краешком, осветила дворик. Вижу — на земле двое ворочаются. Шофёр сверху оказался. Выхватил откуда-то из-под штанины нож — короткий, острый — и давай тыкать в того, кто под ним. Тыкал без передышки, пока тот, внизу, не затих.

Убийца на ноги поднялся, отдувается. Шляпу свою потерял, пальто сбилось.

Повернулся ко мне, всё веселье пропало. Не улыбается больше.

— Вот как сейчас будет, стажёр. Хабар вы не поделили — сцепились. Ты парень ловкий, их троих положил. Но и они тебя пришили. Помер ты — от ножевого. Кровью истёк, помощи не дождался. Разозлил ты меня, студент. Не жди лёгкой смерти.

Ухватил шофёр меня за шкирку, ворот вывернул, приподнял как щенка. И ножиком своим меня в бок ударил.

Я вскрикнул. Больно — не передать словами. По рёбрам огнём ожгло, в глазах вспышка света.

А шофёр вдруг тоже вскрикнул и ворот мой отпустил.

Отскочил, шипит, ругается.

У меня от боли и страха силы вернулись. Не совсем, но я всё же поднялся, отбежал на пару шагов. Смотрю — убийца мой вертится, ногой дрыгает. А на ноге у него висит собачонка мелкая, стриженая, в попонке. Бусенька!

Я ведь её правда с собой привёл, привязал неподалёку. Для убедительности, и потому что администратор вредный попался — не захотел войти в положение. Неужто отвязалась?

Не стал я стрелять, побоялся промазать. Вытащил палаш из-под шинели, шагнул к убийце, и ткнул его в бок — между рёбер.

Целил в бок, попал в спину. Шофёр на месте не стоял, мишень из себя не делал. Вертелся, собачку с ноги стряхивал.

Ударил я его, он замер на мгновение и ко мне повернулся. Палаш у меня из руки выдернулся, на землю упал. Вот чёрт! Не умею я с холодняком работать! Сюда бы Егора, дружка моего реконструктора, он бы смог…

Шофёр с ноги пробил мне в живот, я отлетел. А он молча подобрал палаш и собачку к земле пригвоздил. Слышу — взвизгнула она, ногу ему отпустила. А убийца ко мне прыгнул, клинком выпад сделал — прямо в живот.

Быстро так, глазом не уследить.

Я чуток повернулся, палаш мне шинель вспорол. Рука убийцы в меня уткнулась, я её ухватил, а сам продолжил движение.

Кувыркнулся шофёр носом в землю. Я ему ногой по затылку — хрясь! Тут же второй револьвер выхватил — первый искать некогда — и пальнул в спину. Лежащему. В спину.

А выстрела нет — забыл предохранитель снять. Я же не стрелял ни разу из него, хоть перед Матвеем хвастался, что умею…

Секунда — а шофёр уже перекатился, меня на землю сбил, и набросился — пытается оружие выхватить. Тяжёлый, гад, ловкий. Я ему по башке рукояткой, он за руку меня — хвать. Вот-вот оружие отнимет. Я пальцы разжал, револьвер из руки у меня выпал, и никто его ухватить не может, ни я, ни он. Крутимся на земле, и ни у кого одолеть не получается. Не зря его в школе полиции обучали…

Слышу — над ухом визг, скулёж, и мокрое, горячее, солёное на лицо капает. Бусенька подскочила — видать, не убил её гад. Ранил только.

Собачка рыкнула и в ухо убийце вцепилась. Зубки маленькие, зато острые. Рвёт его, рычит сквозь зубы — озверела совсем.

Чуточку отвлекла убийцу, но мне хватило. Ткнул я ему пальцами в глаза, коротко — но сильно. Попал. Он всхрапнул, захват ослабил. Тут я извернулся, ухватил его — и на удушение.

Помню, вколочено в меня тренером — держи нежно, но крепко, как де… как рыбу за жабры. Не отпускай, но и вырваться не давай. Удавить можно — но не нужно.