Стажировка в Северной Академии (СИ)

От хлёстких фраз пожилой женщины моё лицо стало пунцовым, а вот Ниана злобно прошипела:

- А вас это никак не касается!

По губам профессора скользнула холодная улыбка, вот только отвечать она не стала. Да и профессор Хрит в кабинете не задержалась - цокая каблуками, вылетела в коридор, и с грохотом захлопнула дверь.

На несколько минут повисла неловкая пауза, которую я прервала первой:

- Как вы себя чувствуете?

Женщина вздёрнула тонкие брови и улыбнулась уголками губ:

- Благодарю, Аделия, если бы не ты, вряд ли бы мы сейчас разговаривали.

Не зная, что на это ответить, неловко кивнула.

- А слова Нианы даже не бери в голову, - она прошла к своему столу и открыла ящик, доставая какие-то бумаги. - Зависть - ужасное чувство, - с намёком произнесла, прежде чем академию огласил звонок.

Тут я вспомнила, что опаздываю, и вообще...

- Простите, - пролепетала, и тоже прошла к столу и оттуда к шкафу с журналами. Но прежде чем уйти, услышала тихие слова:

- Если у тебя найдётся время, я бы хотела поговорить с тобой после лекций.

Обернулась, столкнувшись с женщиной взглядом и растерянно замерла. Поговорить? О чём? Потом поспешно согласилась, вновь кивнув, и вышла за дверь.

Несмотря на скомканную встречу, я на самом деле была рада видеть профессора. Всё же, приятно знать, что жертвы, на которые идёшь, принесены не зря.

***

Если Ниана и распустила слухи, я об этом так и не узнала. Лекции прошли спокойно, и у целителей, и у начальных курсов, никто из ребят не поднимал темы о моей личной жизни. Даже Мика, смотря на меня исподлобья, была как никогда молчалива и равнодушна. И её верная свита - тоже.

Слова, брошенные профессором Хрит, хоть и не забылись вовсе, но уже не казались такими гадкими и обидными. Да и Диам права - не стоит обращать внимание на такое. Это слишком глупо.

Во время обеда успела увидеться с Винсентом, и переброситься парой фраз. Казалось, каждый взгляд мужчины, говорит больше, чем дежурные приветствия и обращение «по форме». Мы с ним словно два шпиона - пытались отыскать тайный смысл между строк. Но до чего это было волнительным и приятным, что две следующие лекции я с трудом подавляла мечтательную улыбку.

Но разговор с деканом правового факультета вернул меня с небес на землю.

Профессора я нашла в преподавательской. Она сидела над конспектами, а в вазе на столе стоял свежий букет из благоухающих цветов.

- Освободилась? - мельком мазнула по мне взглядом. Сразу стало неуютно - словно температура в комнате упала на несколько градусов. Или это моё внутреннее чутьё заприметило неладное?

- Аделия, - начала Диам, оторвавшись от листов, - ты же не против, что я тебя так называю?

Простив я не была, поэтому отрицательно качнула головой.

- Замечательно, - она поправила и без того идеальную причёску. - Так вот, Аделия, у меня не получается долго расшаркиваться. Ты должна знать, что я, действительно, благодарна тебе за спасение. В моём возрасте, уже должно быть не страшно умирать, но... Моя внучка ждёт первенца, и...

Какой бы чёрствой и равнодушной она ни хотела казаться, на самом деле это не так. Это всего лишь маска, притворство, или просто привычка. Не знаю. Во всяком случае, сейчас я видела её настоящую: как сквозь безразличие проступают любовь и страх; как нервно вздрагивают пальцы, которые она сцепила перед собой; как горит в глазах благодарность.

При нашем знакомстве и последующем общении, если таковым его можно назвать, я допустила оплошность. Совсем не подумала о том, что декан правового факультета попросту не может быть другим. Она образец для студентов, кому, как не ей, быть идеальным примером для студентов?

Женщина закашлялась, пытаясь прочистить горло и продолжила:

- Я хочу сказать, что теперь я перед тобой в долгу, и ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

Вот тут едва не вскликнула возмущённо. Пришлось одёрнуть себя, и спокойно ответить:

- Профессор Диам, я помогала вам не ради собственной выгоды, так что не стоит считать себя моей должницей.

Мне не хотелось, чтобы она была мне хоть чем-то обязана. Я же поступила так, не ради собственной выгоды. Неужели этого не было видно?

- Ах, Аделия, прекрати, - отмахнулась, припечатав к стулу словами. - Я прекрасно знаю, что моё спасение не было хитрым продуманным планом, но суть от этого не меняется. Ты спасла мне жизнь - я хочу отблагодарить тебя за это.

Хотела возразить, но она опередила меня:

- И никакие возражения не принимаются.

Открыла рот, потом вновь закрыла его. Что тут сказать? Придётся подчиниться.

- Хорошо, - вымолвила тихо, и тут же попала в хорошо подготовленную ловушку:

- Вот и молодец. А теперь рассказывай, что произошло в столичной академии и почему тебя сослали сюда. Я постараюсь в этом помочь.

Сказать, что этими словами она поразила меня в самое сердце, это значит, ничего не сказать.

- Не нужно, - прошелестела едва слышно и встала со стула, чтобы уйти.

- Аделия, - тяжёлый вздох женщины заставил остановиться. - Гордость - это хорошо, даже замечательно. Но не в данном случае.

- Зачем вам это? - всё же спросила, не торопясь садиться обратно.

Повила недолгая пауза.