Стебалово

- Поэтому часть блюд из польской кухни?

- Именно потому, Эммануэль.

- Какая глупость, Стерва! Хочешь, чтоб на кабак приклеили клеймо шовинизма?!

- Но, Эммануэль...

- Чтобы впредь я не сталкивалась с подобными фенями!

- Но...

- Чё но?

- Такова воля клиента, - робко заметил завпроизводством.

- Чё?! - Эммануэль с изумлением выкатила оба белоснежных глаза: - Клиент был в состоянии сформулировать последнюю волю?!

- Кувалда прибыл еще тепленьким, - кивнул Стервятник.

- О Серафим, мать твою! - в восторге воскликнула заказчица. - Вот это работа, это я понимаю!

- Идеальное преступление, - подтвердил Стервятник. - Ни одной лишней пули. Класс!

- Атас! Чё я только не видывала - боже мой! - но у меня пока никто - слышишь? - никто не разговаривал на разделочном столе! - Эммануэль была потрясена. - Да... Ну, и дела... Ну, тогда другое дело, нет базара, выполняйте последнюю волю клиента. О Серафим, мать твою! Подфартило мне, черномазой! Ладно, че у тебя еще?

- Варшавский антрекот, Эммануэль.

- Добро.

- Чернина с клецками и сухофруктами.

- Прекрасно.

- Мозги с квашеной капустой.

- Изысканно.

- И сердце с сыром.

- Изумительно. - Эммануэль удовлетворенно потерла руки. - Это все?

- Это все. - Стервятник захлопнул книгу.

- А все, так и канай, Стерва, не фиг тебе тут ошиваться, работы выше крыши. Давай, давай, шевели поршнями!

Стервятник поспешил на выход.

- Хотя притормози! - попросила хозяйка.

- Да, Эммануэль?

- Я заказывала иностранцев. Где они?

- Ждут вас уже битый час.

- Пусть сюда гребут.

- Только у них с собой видеокамера.

- Да мне до фени, чё у них с собой, пусть подгребают, я разберусь.

- Ясно.

Зав производством скрылся за дверью. Спустя минуту в Черный зал вошли двое с видеокамерой, Стивен и Эльза, корреспонденты английской телекомпании Би-Би-Си. Поздоровавшись, они на убогом русском выразили свое восхищение оригинальным заведением Эммануэль.

- Май нейм есть Эльза, - представилась девушка с вызывающе белыми зубами.

- Я есть Стивен, - вторил ей напарник.

- Мы Би-Би-Си.

- А меня трахает ваше Би-Би-Си? - проворчала Эммануэль.

- Вот? - спросила Эльза.

- Что? - не понял Стивен.

- Ничё, - ответила Эммануэль. - Располагайтесь, гуси.

- Ред борщ оф Куропатка! - похвалил парень, подняв большой палец. - Хоспотин Куропатка! Это карашо! Отчень карашо!

- Итс вандефул, - закивала девушка. - Это есть интересно место, "Каннибал"! Есть отчень аппетит место! Нью рашен китчен! Нью рашен боо! Мы есть Би-Би-Си. А вы есть козяйка?

- Козяйка, козяка, - передразнила Эммануэль и на чистом английском языке предложила: - Довольно выпендриваться, индюки, ботайте на инглиш - я въезжаю. Не фиг тут мне...

- Вери вел! - обрадовался Стивен.

Эльза жизнерадостно кивнула. Далее базар пошел на английском, криминальным диалектом которого Эммануэль владела в совершенстве.

- Мы долго вас не задержим, - пообещал Стивен, направив объектив видеокамеры на черную физиономию Эммануэль. - Вы позволите, я включу запись?

- А на хера? - удивилась хозяйка. - Один черт, меня ни одна пленка не берет.

- Почему? - насторожился Стивен.

- Не фотогеничная я уродилась, голубчик, - пропыхтела Эммануэль.

- А где вы, кстати, родились? - поймала ее на слове Эльза.

- В утробе матери, мать твою. Где, по-твоему, я еще могла родиться?

- Эльза имела в виду, что вы... Ну, судя по виду... вы не местная? - тактично намекнул Стивен.

- В честь чего это я не местная? - обиделась Эммануэль. - Очень даже местная. Это место я купила: мой кабак, мое место.

- А по происхождению? - не отступала Эльза.

- А че те мое происхождение? - Эммануэль выпучила на нее огромные фары.

- Вы же не будете утверждать, что вы... русская, - растерялась девушка.

- А почему нет-то?! - воскликнула хозяйка. - Я чё, похожа на вьетнамца?

Самолюбивая Эммануэль сгоряча выдула полстакана молочного коктейля.

Английские гости удивленно переглянулись. Понимая, что черная дама задета за живое, Стивен поспешил сгладить недоразумение:

- Простите нас, Эммануэль...

- Вы расисты? - не дав ему договорить, спросила мисс Каннибал, с подозрением вращая большими глазами.

- Нет.

- Ну, что вы! - открестились иностранцы.

- Тогда приколитесь: у меня был нормальный папа и в стельку русская мама, мать вашу!

- Ваши родители были белыми?! - сорвалось с языка у пораженного Стивена.

- А почему это мои родители должны были быть черными, сэр?! - разозлилась Эммануэль. - Если я только услышу, что порядочного русского человека обзывают черным сапогом, закатаю в консервную банку! Иностранщина, черт побери! Бздят - не покраснеют! Кому какое дело до моей расцветки?! Захочу - стану зеленой, захочу -- голубой. Думаешь, я от клевой житухи почернела, гусь?! - Эммануэль гордо и независимо взглянула на Стивена, затем на Эльзу и спросила: - Ты какой день в России, дочка?

- Пятый, - ответила та.

- А я пятый год, твою мать! Поживи здесь пять лет - я на тебя посмотрю!

Отведя душу, Эммануэль закурила. Иностранцы скромно молчали, они выглядели дезориентированными и не понимали, чем вызван столь серьезный взрыв эмоций.