Стечение обстоятельств

‒ Кого трахаешь, на том и женись! ‒ слова выскакивают неосознанно, поражая всех в комнате. Слово в слово, как сказал Глеб. Грубо, резко, даже грязно, но так в тему, что я невольно улыбаюсь, вспомнив хамоватого блондина. Одна ночь и вот я уже нахваталась от него грубых словечек.

‒ Арина! ‒ отец повышает голос, всё же поднимаясь. ‒ Откуда эта невоспитанность?

‒ От её дочери, ‒ киваю на Веру, ‒ Катенька у нас в выражениях не стесняется. Общение с ней плохо на меня влияет, именно поэтому с сегодняшнего дня оно сократится до минимума. Если ты, конечно, не желаешь, чтобы «трахаться» я использовала для связки слов.

‒ Не желаю.

‒ Вот и договорились. Я возвращаюсь к прежнему расписанию: институт, Настя, дом. Прошу вернуть моего водителя-охранника Илью, договор с которым был разорван по причине моего замужества. Вашего сына видеть не желаю, какими бы ни были ваши с отцом договорённости. ‒ Ловлю недовольный взгляд Евдокимова. ‒ А теперь я хочу обдумать всё произошедшее и элементарно отдохнуть в своей комнате. Послезавтра у меня экзамен, который я бы пропустила из-за поездки за границу, но теперь я брошу все силы на подготовку к нему. Всем спокойной ночи.

Разворачиваюсь и ухожу, не дождавшись комментариев присутствующих. Комната встречает чистотой и множеством сумок, которые я собрала для переезда к Олегу. Сейчас благодарна службе доставки, которая вчера пропустила выезд на мой адрес и перенесла выполнение заявки на два дня. Распаковываю вещи, развешивая и складывая в шкафу.

Несколько минут сжимаю в руках рубашку Глеба, а затем с жадностью вдыхаю приятный запах с нотками табака, возвращаясь к прошедшей ночи на смятых простынях.

Что он сейчас делает? Куда едет? На кого смотрит? О чём думает? Я никогда не узнаю.

«Завтра всё будет по-другому». Глеб был прав. Теперь всё по-другому. Если раньше я просто остерегалась Веру и Катю, то теперь нужно максимально ограничить любые контакты с женщинами. Я была уверена, что Катя успокоилась, нашла свою компанию, друзей и занятия, исчезнув из моей жизни, но нет. И Олег ей не нужен. Целью была я ‒ унизить и растоптать, лишив меня возможности уехать из этого дома.

Кате всё время напоминали, что она не родная кровь, в свою очередь она не забывала напоминать мне о невозможности свободы передвижений и гиперопеке отца. Каждый раз, собираясь отправиться на очередную тусовку, Катя обязательно наведывалась ко мне в комнату, чтобы блеснуть откровенным нарядом и подробно рассказать о планах на вечер. Видела, что я с завистью сглатываю каждое слово и, нажравшись досыта моих эмоций, с улыбкой на лице уезжала из дома.

Больше она не переступит порог этой комнаты и не удостоится элементарного приветствия. Хорошая девочка больше не желает быть хорошей.

Нестерпимо хочется с кем-то поговорить, излить душу и почувствовать элементарную жалость. Мама. Осматриваюсь, уткнувшись взглядом в свою сумку, брошенную на кровать. Вероятно, папа привёз из ЗАГСа. Достаю телефон, а включив, получаю множество оповещений: куча звонков от папы, Насти, Олега и несколько от мамы.

Набираю номер, который отзывается протяжными гудками в трубке. Не берёт. Вероятно, занята, и лишь потом вспоминаю, что разница с Курильскими островами восемь часов. У мамы сейчас семь утра. Телефон вибрирует.

‒ Мам, привет! Не разбудила?

‒ Нет, ребёнок. Уже все проснулись. У нас воскресенье не является выходным днём, ‒ звонко смеётся в трубку, согревая тёплыми нотками родного голоса.

‒ Как твои вулканы?

‒ Стоят: некоторые спят, некоторые в полудрёме доставляют неудобства. Я так жалею, что не попала на твою свадьбу… Ну, ты же знаешь, корабль приходит два раза в сезон и только смерть является причиной, чтобы тебя на санитарном рейсе доставили на сушу, но со мной, слава Богу, всё в порядке.

‒ Мам, не было свадьбы.

‒ Как не было? Ты фото в платье прислала, а с Демьяном я разговаривала за час до регистрации.

‒ Мам… ‒ собираюсь с духом и выкладываю все события вчерашнего дня, умолчав только об одном важном моменте ‒ встрече с Глебом.

‒ Вот же Демьян, ‒ шипит, ‒ ни слова не сказал. Хоть бы позвонил. Твой отец не меняется.

‒ Да не в нём дело. Я сбежала, переночевала в отеле. Телефона остался в сумке. Он и сам не знал, где я, может, просто не хотел, чтобы ты волновалась?

‒ Мне кажется, твой отец перестал волноваться о моём благополучии пять лет назад, когда мы разводились. В общем-то, с тех пор ничего не изменилось… ‒ вздыхает, замолкая на пару минут. Даю ей время. Так всегда происходит, когда кто-то из родителей вспоминает прошлое.

‒ Мам, не надо, ‒ умоляю. Только не сейчас. Я не готова к душевным разговорам и воспоминаниям, о которых не станет легче.

‒ Ладно-ладно. Что будешь делать дальше?

‒ Учиться. Остался год, после защиты пойду на практику в министерство иностранных дел. Настины родители обещали помочь и устроиться по желаемому направлению. Кто знает, может получится попасть в ряды дипломатической миссии в Париже. Со временем, конечно, не сразу.