Стечение обстоятельств

Все мои мысли сосредоточены на Глебе настолько, что следующие несколько часов я не могу уловить ничего из того, что говорит преподаватель, объясняя сложные вопросы и настраивая на подготовку к итоговым экзаменам. Его слова проносятся прозрачным фоном, проскальзывая мимо и не задерживаясь в моей памяти.

Появление Глеба всколыхнуло, похороненные мною под толстым слоем пыли, воспоминания и эмоции, которые, казалось, уже сошли на нет, смирившись с невозможностью встречи. Но по закону жанра, как только начинаешь чувствовать твёрдую почву под ногами, жизнь обязательно докажет, что не ты хозяин собственной судьбы, умело управляющий кораблём под названием «я так решил». И, если кажется, что всего-то и стоит просто выбрать более рациональный путь, на самом же деле, даже самая прямая, на первый взгляд дорога, обязательно имеет едва заметные ответвления, которые и определяют, сколько выбоин и кочек окажется у тебя под ногами.

В моём случае, кочка только одна ‒ Глеб. Даже не кочка ‒ холм, или же гора, так беспардонно и неожиданно ворвавшаяся в мою скучную жизнь. Почти смирившись с навязанным браком, сейчас я, словно стою на отвесной скале, желая, чтобы на дне пропасти оказался Глеб, способный удержать во мне крупицы веры на банальный хэппи энд.

Но я уже не маленькая, чтобы верить в волшебство, а Глеб не принц, который примчался вырвать меня из лап чудовища, он, скорее, дьявол, способный подчинить себе лишь взглядом и мимолётным прикосновением, уничтожая мою волю в зародыше.

И я солгу самой себе, если стану отрицать, что не желаю повторения той ночи, когда мысли плавились от его поцелуев, а стоны затмили всё происходящее вокруг. Тогда мне было хорошо. Тогда я была счастлива по-настоящему. Обманутая, преданная, отчасти разочарованная, потянулась за Глебом, без оглядки утонула в незнакомом мужчине, который так мастерски прочёл меня и поделился своим теплом, подарив немного себя.

После занятий топаю к куратору, чтобы выслушать претензии к моей работе, но вновь утопаю в собственных мыслях, и Елена Владимировна снова и снова окликает меня, возвращая в реальность. В конце концов ссылаюсь на недомогание, и даже изображаю лёгкий кашель, и она, махнув рукой, отпускает меня с миром, а точнее, исправлять недочёты. Ещё бы вспомнить потом, что она говорила…

Набираю Глеба, и услышав короткое «понял», тяну за собой Настю, чтобы подождать на привычном для нас месте около института. Ждём около получаса, пока возле нас не останавливается белый внедорожник, и только в этот момент понимаю, что Глеб возит нас на своей машине. А автопарке фирмы напряжёнка с транспортными средствами? Через двадцать минут высаживаем Настю, и я снова остаюсь с ним один на один, сжимаясь до практически незаметной точки на заднем сидении.

Я ещё не поняла, как он настроен по отношению ко мне ‒ границы не определены, а черта не обозначена. Возможно, Глеб прощупает, насколько живы мои воспоминания и возможно ли продолжение начатого в его квартире полгода назад. Но я тут же одёргиваю себя, напоминая, что эта каменная глыба, вероятно, вообще ничего не чувствует, и его самолюбие ликует, когда я тянусь к нему в ожидании ласки.

‒ В кафе?

‒ Что? ‒ Не сразу понимаю, о чём он спрашивает.

‒ Илья сказал, что перед тем, как отправиться домой, ты всегда ужинаешь в кафе.

‒ Что ещё сказал Илья?

‒ Что у тебя неизменный маршрут без сопутствующих сложностей. Я так понимаю, ужин в забегаловке, чтобы не находиться в кругу семьи, а сразу прошмыгнуть в свою комнату, закрывшись на все замки?

‒ Да.

‒ Всё настолько хреново? Надеюсь, наручниками к батарее не пристёгивают?

‒ Какая тебе разница?

‒ Я задал вопрос, Арина. ‒ Машина останавливается за два квартала от дома, и Глеб разворачивается, сканируя меня взглядом. ‒ Жду ответ.

‒ Полная свобода, ‒ грустно усмехаюсь, ‒ если любые поездки только в присутствии охранника и камеры по периметру дома, можно считать свободой.

‒ Илья работает с тобой уже год. Ты могла с ним договориться, предложить денег в конце концов, чтобы он прикрыл любые твои похождения, не докладывая отцу. Не было идеи сорваться в какое-нибудь приключение?

‒ У меня было приключение ‒ ты.

‒ Оно было приятным? ‒ Молчу, не зная правильного ответа. Сказать «нет», значит солгать, сказать «да, значит вновь доставить ему удовольствие. ‒ Да или нет?

‒ Да.

‒ Настолько, что ты хотела бы повторить? ‒ Хочется стереть с его лица эту самоуверенную ухмылочку. ‒ Ты же помнишь, как тебе было хорошо со мной. Сама призналась, что я трахнул тебя лучше, чем твой женишок. ‒ А ещё лучше влепить отрезвляющую пощёчину наглому хаму, возомнившему себя невесть кем. Глеб резко подаётся вперёд и успевает ухватить за ворот дублёнки, притянув к себе. ‒ Повторим, Котёнок? ‒ Дышит в губы, обволакивая запахом сигарет.