Стечение обстоятельств

‒ Дальше? ‒ достаёт телефон и быстро набирает номер. ‒ А это мы сейчас спросим у твоего отца. ‒ В полной тишине слышны лишь гудки на линии и моё спёртое дыхание. ‒ Демьян Сергеевич? У меня для вас имеется небольшое объявление ‒ ваша дочь у нас, ‒ довольная улыбка вызывает желание вцепиться в его противную рожу. ‒ У нас ‒ значит, Арина не по своей воле находится в неизвестном месте по причине вашей несговорчивости. И только ваши правильные действия гарантируют её полную безопасность. ‒ Слышу, как отец кричит в трубку, но не могу разобрать слова. ‒ Вам неоднократно намекали на верное решение, но вы, видимо, решили, не принимать данный факт к сведению. Надеюсь, теперь мы привлекли ваше внимание? ‒ Отец отвечает, но уже тише. ‒ Что? Хорошо. ‒ Приближается ко мне, протягивая телефон. ‒ Поговори с папочкой.

‒ Пап, ‒ скулю в трубку.

‒ С тобой всё в порядке? ‒ обеспокоенный голос отца рвёт на части.

‒ Да, ‒ всхлипываю. ‒ Кто эти люди?

‒ Те, кого нельзя злить, Арина, что я по наивности и сделал. Из-за меня ты оказалась там, где находишься. Из-за меня можешь пострадать.

‒ Но ты же дашь им то, что они хотят? ‒ спрашиваю, совершенно не понимая ради чего можно похитить человека.

‒ Я постараюсь. Сделаю всё возможное. Главное, не делай ничего из того, что может их разозлить.

‒ Я поняла, пап, поняла. Со мной всё…

Не позволяет договорить, вырывая телефон из рук.

‒ Голос дочери услышал. Она в порядке. Пока. Теперь всё зависит от тебя. Дальнейшие инструкции получишь позже. ‒ Он не просто сбрасывает звонок, сразу отключает телефон, засовывая в карман. ‒ Сменная одежда в шкафу. Еду буду приносить три раза в день. Из развлечений ‒ собственные мысли.

Мужчина направляется к выходу.

‒ Сколько я здесь пробуду?

‒ Теперь всё зависит от твоего отца и скорости выполнения выставленных условий.

‒ А какие условия? ‒ не унимаюсь, раздражая его.

‒ Тебя не касается. Твоя задача, Арина, очень проста: слушаться, не совершать необдуманных поступков и надеяться, что мы договоримся с твоим отцом. Будь хорошей девочкой, и никто не пострадает. Поняла?

‒ Да, ‒ шепчу.

‒ Не слышу! ‒ гаркает так, что уши закладывает.

‒ Да. Поняла.

‒ Ужин принесу через два часа.

Когда открывается дверь, привстаю на цыпочки, желая рассмотреть хоть что-то за пределами комнаты, но высокая фигура занимает почти весь дверной проём. Дверь закрываются, а два щелчка оповещают, что я под замком.

Опускаюсь в кресло, в котором только что сидел мой тюремщик. Мысли разрозненно мечутся в разные стороны, не позволяя соображать рационально. Только сейчас в полной мере осознаю что произошло. Оказывается, так бывает не только в остросюжетных фильмах, но и жизнь подкидывает сложности, заставляя переоценить имеющиеся важные вещи.

Последнее, что я сказала отцу ‒ грубое «уходи», даже не удостоив взгляда родного человека. И теперь, возможно, это последнее, что останется в его воспоминаниях обо мне, если из данной ситуации не обойдётся без потерь. Ещё эта чёртова прихоть ехать в одиночестве… Если бы не моя обида, то в машине была бы минимум Катя, а максимум ещё Вера и папа, а похититель не имел бы возможности опоить меня и забрать без сопротивления. Глупая девочка Арина вновь сделала неверный ход… В последние полгода моя жизнь напоминает балансирование на тонком канате, расположенном над пропастью: шаг и я срываюсь вниз, не подумав о страховке.

Подобрав под себя ноги, сижу, словно приклеенная в кресле, уставившись в одну точку. В конце концов, поднимаюсь, чтобы избавиться от платья. За ещё одной дверью открывается просторная ванная комната, выполненная в том же белом цвете. Забираюсь под душ, чтобы смыть с себя отчаяние и стыд, сковывающий тело. Переодеваюсь в джинсы и футболку, так заботливо подобранные по моему размеру, и не сразу понимаю ‒ это мои вещи. Они были в сумке, приготовленной для переезда, но остались в спальне, когда я уезжала в ЗАГС… Значит ли это, что похититель побывал в доме, а точнее, в моей спальне, чтобы забрать часть вещей? И это к лучшему: у отца будет возможность просмотреть камеры, на которых водитель точно засветился. Да и девушка-стилист, помогавшая мне сегодня, однозначно запомнила мужчину.

Весь отрезок времени, что тратится мною на переодевание по приказу мужчины, мысленно снова и снова повторяю себе: «Не паниковать. Не паниковать. Не паниковать». Напряжение давит, размазывая и подвигая ближе к черте истерики, но я изо всех сил сдерживаю слёзы, чтобы похититель не удостоился моего страха, вероятно, подпитывающего его. Если жертва боится, автоматически становится безвольной и податливой, с лёгкостью исполняя любые условия. Моя задача ‒ продержаться максимальное количество времени, пока папа не найдёт решение или не придёт к общему знаменателю в переговорах с людьми, у которых я оказалась.

Раздаётся щелчок, и дверь отворяется, являя мне уже знакомого мужчину.

‒ Ужин, Арина. ‒ Вносит блестящий поднос, на котором несколько тарелок и два стакана. ‒ Мясо, ‒ указывает пальцем на одну из тарелок, ‒ запечённые овощи, салат, сок, вода.