Стефан и Долбиков

— Почему — для первого? Вроде не похоже, чтобы уезжать думал. Вон огород вскопал, хозяйством занялся. Да и Ульяна, — Долбиков хитро подмигнул, — баба еще в соку. Мужик ей нужен не только для хозяйства.

— Не пори чепухи. Табачком курским угостить?

Стефан вытащил из кармана брюк сложенную в несколько раз газету, оторвал прямоугольничек для самокрутки. Долбиков стоял напротив и что-то обдумывал.

— Слушай, Стефан, у меня просьба к тебе есть, — сказал так, вроде бы только что ему пришло на ум то, о чем хотел просить. — Я, видишь, инвалид, жена на сносях, отец совсем плох, одни дети у меня помощники. И то_ никудышные — школяры. Помоги огород вспахать.

Стефан поднял на Долбикова единственный глаз.

— Вспахать? На корове?

— Не твоя забота. На воле хотя бы.

— Д-д-ды, — замялся Стефан, — у меня своей работы…

— Очень прошу. Может, и я чем полезен буду. Кормежка моя, плачу деньгами. Выручи, будь другом.

«Друг мне нашелся», — ухмыльнулся Стефан. Но, с другой стороны, рассудил: возможно, и впрямь Долбиков пригодится. Жизнь, она ведь штука со множеством неизвестных. Глядишь, и к Долбикову за чем придется обратиться. Да и действительно инвалид он.

— Подумаю, — неопределенно сказал Стефан, и Долбиков по тому, как это было мягко произнесено, понял: Стефан согласен.

— Так я на послезавтра отпрашиваюсь, — предупредил он. — Прямо с утра и приступим.

10

Едва забрезжил рассвет, Стефан явился к Долбиковым. Постучал костяшкой пальца в окно, крикнул, обращаясь к жене Долбикова:

— Поторопись, Марья, с дойкой.

А сам направился за сарай — готовить двухколесную телегу-колымажку. Вчера вечером Долбиков приходил к Ульяне, выклянчил у нее вола на день. Ульяна долго сопротивлялась: «Меня с председателей вытурят, если в райкоме узнают, что я тягловую силу разбазариваю». А Долбиков обнажил культю и сует ее в лицо Ульяне: «Как я одной рукой буду копать?» — «А ты вспаши. У тебя корова есть». — «Она после зимы еле на ногах стоит».

Не мытьем так катаньем — выпросил.

А выпросив, Долбиков отозвал Стефана в сторонку и предложил ему план работы: сначала вывезти навоз на участок, что за садом, там Долбиков намеревается посеять пшеницу; затем надо удобрить остальную часть огорода. Стефан заметил, что, насколько ему известно, усадьба Долбикова садом и кончалась. Долбиков объяснил, что ему огород расширили как инвалиду, и заодно просил при Ульяне про навоз и участок за садом не распространяться. Иначе — пояснил — изменит свое решение, скажет, что я перетружу вола.

Стефан на всякий случай заглянул в закут — посмотреть на корову: действительно ли она такая доходяга, что ее нельзя впрячь ни в колымажку, ни в соху. В закуте было темновато, но Стефан и в темноте не заметил особой худобы животного. Корова как корова, не высшей, конечно, упитанности, но и не худее тех, что пашут колхозные поля. «Бестия все-таки Долбиков, — подумал он. — Но корове его нынче придется пахать».

Прозвенела подойником Марья.

Вышел на крыльцо сам Долбиков, уже умывшийся, в сапогах, в довоенной милицейской фуражке — смоляной чуб курчавился из-под нее.

— Вилы, — скомандовал Стефан.

Долбиков вынес из сеней четырехрожковые вилы.

— Годятся, — осмотрев их, сказал Стефан. — Ручка крепкая.

— Я пошел за волом, — в свою очередь сказал Долбиков.

— Добро. А мы с Марьей корову пока запряжем…

Долбиков сбил шаг.

— Корову?

— Ее, матушку. Чтобы дело скорей шло. Я их менять буду — корову и вола. Навозу во-он у тебя какая гора. Усадьба с прибавкой теперь не маленькая. А за день успеть надо. Я ведь не люблю надолго растягивать работу.

Долбиков хотел порезче возразить насчет коровы, но в последнюю секунду сдержался: еще закапризничает этот Бездетный, он и впрямь работать здоров; не разрешишь впрягать корову, одного вола он быстро запалит, а тогда Стефан и уйти может.

Удалился Долбиков.

Непривычную к работе корову в колымажку запрячь помогла Марья, высокая женщина с пергаментным лицом. Одной рукой она придерживала живот, другой — за поводок — корову.

На вилы Стефан брал навоза, может, сразу по пуду и, гахнув, бросал его на тележку.

Первый воз нагрузил сносный, не с верхом. Если корова будет везти его нормально, в следующий раз он увеличит груз.

Взял у Марьи поводок, потянул корову за собой. Она сделала шаг и остановилась.

— Ну, милая, — ласково попросил ее Стефан. — Ну, давай. Хватит бездельничать. Ну… Марья, погони ее чуток.

Марья хворостиной слегка хлестнула корову по ребрам, и она, поднатужившись, стронула с места колымажку.

— Хорошо, милая, пошли, пошли…

Навоз с тележки он не сбрасывал. Поднимал ее плечом, и навоз сползал сам. Марья, увидев, как Стефан проделывает это, перекрестилась: «Так и надорваться можно».

А Стефану приподнять тележку с навозом — раз плюнуть. И не с такими тяжестями приходилось иметь дело на лесоповале. К тому же, когда увлекал его азарт работы, силы у него прибавлялось, и он, несмотря на свой небольшой рост, мог при желании ворочать за двоих здоровяков.

Долбиков пригнал вола, и Стефан быстро перепряг корову, велев дать ей сена и напоить.