Стефенсон

В тех местах, где галереи и боковые ходы были очень тесны и низки для взрослых, перевозить груженные углем тачки заставляли детей. «В этих тесных и низких породах, — свидетельствует один документ, — способны пробираться лишь самые маленькие дети, и то только двигаясь вперед ползком на локтях и коленях… в таком неестественном положении они тащат за собой нагруженные углем тележки». Дети, дежурившие у дверей, подземных галлереи, по самому характеру этой работы, должны были спускаться в копи одновременно с началом работы; обратно они поднимались последними. Здесь, возле дверей, обыкновенно приходилось часами оставаться в полной темноте и одиночестве. В зимнее время детям не приходилось видеть солнечного света по целым неделям, за исключением дней, когда они не работали.

Особенно тяжелой была эксплоатация детей в мелких копях, принадлежащих сравнительно небогатым владельцам или арендаторам. Здесь умышленно, в целях экономии, узкие и низкие проходы не расширялись, и откатка — доставка угля от места забоя к месту подъема на поверхность — производилась почти исключительно детьми. Везде обращение взрослых рабочих и надсмотрщиков с подручными детьми было исключительно грубым и жестоким.

***

Старший брат Джорджа, Джемс, уже давно работал «пикером» — сортировщиком угля, но маленькому Джорди повезло — ему удалось получить более приятную работу.

Мальчику исполнилось восемь лет, когда хищнически разрабатывавшиеся Вайламские копи перестали давать достаточно большой доход. Опустели шахты и галлереи, не слышно скрипа подъемных воротов, разобран и увезен «огненный» насос Старого Боба.

В погоне за работой семья Стефенсонов перебралась в соседний поселок Дьюлей-Берн, где были открыты новые залежи угля. Здесь они поселились в крохотном домишке, состоявшем всего из одной комнаты. Роберту Стефенсону посчастливилось снова устроиться кочегаром при «огненном» насосе.

В Дьюлей-Берне маленький Джорди впервые превратился из бремени в поддержку для своих родителей.

Тучен и упитан откормленный скот мистрисс Энсли. Жирное густое молоко дают принадлежащие ей коровы. Владелица небольшого поместья, расположенного рядом с копями, она на выгодных условиях выговорила себе право пасти скот на территории копей и на узкой полосе земли, примыкавшей к рельсовой дороге, по которой добытый уголь доставлялся к пристани.

Джорди нанялся пастухом к мистрисс Энсли.

Пусть сварлива и придирчива скупая фермерша, пусть шаловливы и непослушны телята, постоянно норовящие забраться в соседний огород и натворить там всяческих бед, но два пенса, которые мальчик получает в неделю, — значительное подспорье в семье: здесь осталось еще четыре маленьких, но прожорливых рта.

Можно ли сравнить приятное и веселое занятие пастушонка с каторжным трудом детей на угольных копях? Правда, приходится рано вставать, чтобы вовремя попасть на ферму, но теперь Джорди освобожден от неприятных домашних работ, ему уже не приходится таскать воду, няньчиться с маленькими крикунами, помогать матери в ее хлопотах, где так редко удается стащить какой-нибудь лакомый кусочек, но легко получить пару подзатыльников. Можно целый день рыскать по кустам за птичьими гнездами, отыскивать приютившийся под изгородью куст каких-нибудь ягод, мастерить дудки и свирели из тростника, иной раз затеять основательную потасовку с другими ребятишками.

Биль Тирлуолл, сын надсмотрщика копей, — постоянный сподвижник Джорди во всех этих детских забавах. В своих играх дети всегда подражают взрослым и копируют окружающих. Любимым занятием Джорди и Биля была постройка из щепочек, глины и кусков коры маленьких вододействующих колес, рельсовых дорог с игрушечными вагонетками, подъемных и других машин, которые им случалось видеть на шахте.

Среди углекопов Дьюлей-Берна долго сохранялось воспоминание о построенной мальчиками большой модели рудничной подъемной машины. При помощи обрывков бечевки, обломков кирпича, кусков досок, старых пробок здесь были воспроизведены огромные колеса, толстые канаты, поместительные корзины для подъема угля и другие части механизма.

Модель была поставлена на берегу ручья, протекавшего недалеко от пастбища, и долго служила предметом восторга детворы и любопытства взрослых. Однажды, придя на место, Джорди и Биль увидели, что от их творения остались одни исковерканные обломки: кто-то злобствующий сыграл дурную шутку — безжалостно растоптал машину, изломал ее хрупкие части.

Два года продолжалась привольная жизнь пастушонка. Джорди исправно выпускал мирных коров на пастбище, водил их на водопой, загонял на ночь в хлев. Мальчику исполнилось десять лет, когда хозяйственная мистрисс Энсли решила, что он достаточно силен для более тяжелых полевых работ. Выгоднее, рассуждала она, прибавить мальчугану еще два пенса, чем держать взрослого рабочего, которому придется платить гораздо дороже.