Стеклянная гора

Как тянется песок на берегу
к воде, как хочет даже в малом
не уступить волне, когда по скалам
она ползет, роняя пену с губ,
и шумно отступает. Ты сказала:
Смотри, как наперегонки бегут
песчинки, словно малыши в спортзале.
И мы смеялись, а потом встречали
кораблик у причала. Виноград
сплетал ветвями дачные перила,
косым штрихом. Ступали наугад
кусты с андреевским крестом в ногах,
а, может, это море нас дразнило,
не помещаясь в тесных берегах.

14 августа 1985

***

Курортный город с фонарем в руке
выходит на песок, как будто путник,
которого дорога завела
на край земли: сейчас причалит лодка -
и нет его. У дальнего окна
маячит Пушкин. В форменный рукав
зевает пограничник, впереди
ночная зыбь, а дальше — минареты.
И, может, безыменный муэдзин
глядит на море и воображает,
что нет другого берега, что мир
кончается под носом у него, и в пустоту
кричит.

29 августа 1985

***

Часы, как детская складная обезьянка,
скрежещут, тянутся, несутся вскачь
по ниточке. У спящего ребенка
в ушах до времени свернулся волчий хрящ.
Перед зарей языческие боги
прошли над городом - и тают в облаках
туники, но еще стоит свободно
большеголовый неземной размах
молочной наготы. Когда встаешь
перед шестью - уже в небесных водах
плывет, бурлит, на голоса поет
река времен, и набирает воздух
дневную крепость.

29 августа 1985

***

Подлетая к Кремлю, вороны переводят дух,
сосед-татарин сбивает с порога лед,
румяные школьники добегались до белых мух.
Не спи в этот час, не то душа улизнет
и пройдет по чистому снегу в нашем дворе,
полем, к Яузе, где поднимается Гиперборей
и Меркатор чертит круги носком сапога.
В Нижнем - снег, над Казанью свистит пурга,
замерзая, Обь ворочается в берегах,
и рожок на кухне выдувает горящий газ.
А душа уже там, где и я от снега ослеп,
где подземные карлики кличут своих журавлей,
где, ступая впотьмах, детский дом поднимает
свирель,
и гудят леса, и опять сидит на столе,
ножки свесив, чертик, и все смелей
околесицу мелет и ставит себя в пример:
не гшши, не пиши, поживи с Сибирью в уме.

13 ноября 1985

***

                                   А.В.
Прочитай, не ленись,
потому что для твоего
чуть с горчинкой, но чистого голоса
написаны эти слова.
Подержи на припухших губах
(я боялся их целовать)
торжество сочинителя,
эту речь, этот вкус муравьиного солода,
то, что нас разделяет
и то, что быльем порастет
и обнимет тебя, как легко
безымянные травы обнимали.

15 ноября 1985

***