Стеклянная карта

Утро вступало в свои права, на мосту над головами ребят понемногу делалось шумно. София успела немного отдохнуть, и каменный карниз перестал казаться уютным и удобным сиденьем. Впору было двигаться дальше, но покинуть город, не выяснив, что стряслось с Верессой, Мартином и пиратами, было совершенно невозможно. София задумалась даже о том, чтобы отправиться в Веракрус и призвать на помощь команду «Лебедя»… Однако поездка туда и обратно займет по меньшей мере четверо суток, а к тому времени уже запросто могут нагрянуть лакримы. Девочка посмотрела на часы. По времени Нового Запада было почти девять утра.

Тео открыл глаза.

– Верно, – ответил он на ее невысказанную мысль. – Пора двигаться.

– Без наших друзей нельзя уезжать, – заявила София. – Их, должно быть, сейчас судят и приговаривают за измену!

– Так я и знал, что ты это скажешь, – проворчал Тео. – При других обстоятельствах можно было бы поспорить… Однако они нам вправду нужны, если мы хотим отчалить на «Лебеде».

Его эгоистическая логика заставила Софию болезненно сморщиться. Тео покосился на нее и с улыбкой добавил:

– Вообще-то, сдается мне, мы способны им помочь.

София волей-неволей улыбнулась в ответ.

– Конечно! – сказала она, хотя уверенности никакой не испытывала, скорее наоборот. Девочка послушала тихий плеск воды под мостом и спросила: – Думаешь, Юста в самом деле велит эвакуировать город?

– Вот уж вряд ли. Даже если Вересса к ней обратится, принцесса ей не поверит. Скорее всего, все случившееся сочтут частью грандиозной интриги Знака железа. Ну сама посуди. Мартин отрастил серебряную ногу. Барр обнажил саблю, вытащил пистолет. А мои россказни о лакримах – бездоказательны. Так что наши друзья, надо думать, прямо сейчас где-нибудь в подвале сидят.

– А весь город будет считать, что с юга простой шквал идет…

– Угу, – презрительно фыркнул Тео. – И что ветровые колокольцы их вовремя предупредят!

София принялась размышлять вслух:

– Значит, если решение об эвакуации не будет принято, завтра начнутся торжества по случаю затмения. Мартин говорит, они длятся всю ночь до утра. Народ отовсюду съезжается посмотреть… – Она помолчала и добавила: – Всякий-разный народ.

Тео внимательно посмотрел на нее.

– Вижу, к чему ты клонишь. Если повезет, мы проскользнем в толпу незамеченными, – сказал он и кивнул. – Мысль здравая. Во что бы только переодеться?

– И где бы до тех пор пересидеть, – в тон подхватила София. – Может, у Мазапана? – Подумала и добавила: – Если только стража не догадается туда заглянуть…

– А она догадается. – Глядя в воду, Тео на пробу согнул пальцы раненой руки. – Он говорил тебе, где его магазин?

София покачала головой:

– Он мне его описывал, но места не называл. Мы можем поспрашивать…

Тео с видимой неохотой покинул относительно безопасное убежище. Вскарабкавшись на набережную, ребята оказались на залитой солнцем улице, запруженной пешеходами, конными экипажами и болдевелами. Косясь по сторонам в поисках стражи, они направились к центру города. Заметив старушку, продающую фиалки, Тео остановился и спросил, не знает ли она, где лавка шоколадника Мазапана. Старушка без малейшего колебания назвала им переулок, расположенный в нескольких кварталах. Посмотрев в ту сторону, София тотчас узнала тенты и вывеску – точно такие, какими их описывал Мазапан.

Подойдя ближе, они с Тео увидели, что опоздали. У магазинчика толпились стражники в длинных плащах и пернатых масках самого грозного вида. София услышала, как Тео зашипел сквозь зубы.

– Они уже здесь, – прошептал он с некоторым удивлением.

– Но ведь Мазапан в этом не замешан! – возмутилась София.

– Барра и Каликсту наверняка схватили. А кто их в Нохтланд привез?.. Значит, и к Мазапану будут вопросы, – мрачно проговорил Тео.

– Бедный Мазапан! – София покачала головой и боком-боком подалась назад в переулок. – Пошли-ка отсюда…

28. Под парусами на юг

28 июня 1891 года: Шадрак в плену (день 8-й)

Дай услышать хоть словечко,

Хоть биение сердечка,
И лакримы жуткий стон
Навсегда прогонит сон.

Нохтландская колыбельная. Куплет второй

Маленькая каюта, где Шадрак провел почти сутки, была во многих отношениях похожа на корабельную. Две узкие койки, привинченные к стенам, напротив – круглый иллюминатор, а за ним – дорога, по которой двигалась болдевела. Вот только в отличие от кораблей она повторяла форму толстого дерева, из которого ее сделали. Каюты были устроены среди корней, стены перемежались пластами почвы, эти корни питавшей. Соответственно, в комнатах пахло землей, а в щели между досками время от времени проникали корешки… На самом деле Шадраку мало что удалось рассмотреть, поскольку нигилизмийцы притащили его сюда связанным по рукам и ногам и просто закинули, как тюк, на верхнюю полку. Когда болдевела кренилась от сильного ветра, пленник изворачивался как только мог, чтобы не скатиться.