Стеклянная карта

Добро пожаловать в гостиницу «Энсуэньо»! После заселения, пожалуйста, поставьте лошадей в стойла и арболдевелы на якорь. Примите благодарность от наших полов за то, что не станете заводить скакунов во внутренний двор!

Объявление у входа в гостиницу

В разъездах между Веракрусом и столицей, где у него был шоколадный магазин, Мазапан обычно вверял свою безопасность наемным охранникам. На его фургоне красовалась королевская печать – листок, обведенный длинным черешком, – и это делало повозку притягательной для дорожных грабителей. Однако в этой поездке с ним были Каликста и Барр – защитники, каких поискать.

Барр нанял верховых лошадей для себя, Каликсты и Тео. София, ни разу в жизни не сидевшая в седле, устроилась с Мазапаном в фургоне.

Она ждала возможности переговорить с Тео. Пока они шли через рынок и она ощущала пожатие его исполосованной шрамами руки, остатки злости испарились совсем, сменившись беспокойством. И правду сказать, беспокоиться было о чем! Во-первых, они вновь оказались на суше, а значит стали легкой мишенью для Монтеня с его головорезами. А во‑вторых, словно этого было мало, Тео искал тот налетчик с железными зубами, явно очень опасный…

Ну как после этого сердиться на парня?

Ей хотелось поскорее разузнать, что это был за тип и почему он гонялся за Тео. Вдруг он снова появится, да еще и приведет ораву таких же отпетых. Ясно было одно: Тео рассказывал о своем прошлом правду… но далеко не всю. Вот бы сесть рядком и заставить его выложить все, от начала и до конца!

Однако Тео держался особняком, он ехал то перед фургоном, то позади, почти не задавал вопросов о дороге, и в целом казалось, будто поездка ему не особенно интересна.

Зато Софии пришлось выслушивать историю Мазапана. Он говорил о своем магазине в Нохтланде, об извилистой улочке, что вела к его дверям, и о том, какую дивную посуду он выделывал в своей просторной солнечной кухне. У него, как и у миссис Клэй, был выговор уроженца южных Пустошей, а наряд – мягкие кожаные сапоги, белые хлопковые штаны и расшитая лозами рубашка – выглядел совершенно обычным для Пустошей, хотя на бостонской улице всеобщее внимание Мазапану было бы обеспечено. Изрядное брюшко шоколадника, темные волнистые волосы и большие усы так и колыхались, когда он смеялся.

София слушала вполуха – все оглядывалась, нет ли погони. Лишь когда Мазапан вложил ей в руки вожжи и сказал: «А теперь внимательнее: пусть идут ровным шагом!» – она поняла, что добрый торговец изо всех сил пытался отвлечь ее от тревожных мыслей. София прониклась благодарностью и слегка устыдилась.

– Все зовут вас Мазапаном. Это ваше полное имя? – спросила она.

Он улыбнулся:

– Вообще-то, меня зовут Олаф Руд, только никто здесь не может этого выговорить. Видишь ли, мой дедушка был искателем приключений родом из Датского королевства… Сегодня его родные места расположены далеко к северу от Сокровенных империй. Он был здесь в поездке, когда грянуло Разделение. Позже выяснилось, что ему некуда возвращаться: там исчезли все, кого он знал и любил.

София кивнула с пробудившимся любопытством. Ей доводилось читать о путешественниках, застрявших на чужом берегу. Каждый такой случай был по-своему интересен.

– И он решил здесь остаться? – спросила она.

– Совершенно верно. Только его имя казалось местным жителям очень странным: язык сломаешь. Вот меня и прозвали Мазапаном, это «марципан» по-испански… Испанский – один из языков, на которых говорят в Тройственных эпохах. Видишь ли, раньше я был знаменит благодаря своим конфетам с марципаном.

– Раньше? А почему? Вы больше не делаете марципан?

Его усы немного обвисли.

– Ах, – вздохнул он, – это такая грустная история…

– Если вы не возражаете, я бы послушала.

Мазапан покачал головой:

– Да какое там возражать – дело прошлое… Что ж, расскажу, хотя, боюсь, ты составишь не лучшее мнение о Нохтланде… Ну да ладно, его чудеса ты потом сама своими глазами увидишь.

Итак, делать марципан меня научил наставник – шеф-повар, истинный мастер, способный блеснуть талантом в любой области кулинарии. Однако более всего ему удавались конфеты. У него же я выучился изготовлять шоколад, сахарную вату, меренги… всякие разные сласти. Когда я пришел к учителю, он был уже очень немолод. Он умер спустя год после того, как я открыл собственный магазинчик. Наставник передал мне свое дело, и я из кожи вон лез, чтобы не уронить планку. Мне повезло: я обратил на себя внимание двора и начал обслуживать пиры королевской семьи, проходившие во дворце императора Себастьяна Кануто.

– Конфетные пиры?.. – изумленно переспросила София. – Из одних сластей?..