Стеклянная Крепость (ЛП)

Теперь он понял, что это глупое предположение: пропасть была, более или менее, круглой, насколько он мог судить сквозь туман. Стены были крутыми, слегка осыпавшимися по краям, но во многих местах глубже, насколько мог видеть Гаррик, и почти вертикальными. Он слышал, как где-то над обрывом ревет вода, хотя самих водопадов видно не было. Вероятно, именно они были причиной того, что глубины пропасти были еще более туманными, чем общий ландшафт.

— Это карстовая яма? — спросил Гаррик Птицу, сидящую у него на плече. Он наклонился и потер камень, обнажившийся на дорожке, ведущей вниз. — Этого не может быть! По-моему, это твердый базальт. Провалы находятся в известняке, который разъела вода.

— В жерле огромного вулкана образовался пузырь, — объяснила Птица. — Верх стерся. Это заняло больше времени, чем ты можешь себе представить, — дольше, чем этот мир знал жизнь. Но это случилось.

Она громко фыркнула, затем добавила: — Остался только час дневного света. Нам следует начать спускаться. После захода солнца будет еще опаснее.

— Хорошо, — ответил Гаррик. — Ах, я не могу видеть дальше своей вытянутой руки, когда мы спустимся туда, даже сейчас.

Он не жаловался, просто хотел убедиться, что Птица понимает ситуацию.

— Чуть дальше, — сказала Птица. — Но я буду направлять тебя. Мы будем держаться тропы так долго, как сможем, но если мы встретим отряд Коэрли, нам придется отойти в сторону. Другие существа, как правило, сами научились избегать тропы, но даже это небезопасно.

Гаррик усмехнулся и начал спускаться. Тропа была слишком узкой для вьючного животного, даже для необычайно быстроногого осла, но лишь умеренно крутой.

— Безопасно было, когда я пас овец в деревне, — тихо сказал он. Он подумал о том деньке, когда стая морских волков, огромных морских ящериц, выползла из полосы прибоя. — И даже в этом были свои моменты, — добавил он.

Плотный базальт был скользким от скопившемся на его поверхности конденсата. Тропинка была не особенно ровной — основание горбилось и проседало. Но в некоторых местах тропа была подрезана так, что склон утеса выступал над ней, — это определенно не было естественным.

И это свидетельствовало о значительном износе. В такой крепкой скале на это ушло очень много времени.

— Эту тропу создали люди, Птичка? — спросил Гаррик. Отчасти ему казалось глупым озвучивать этот вопрос, когда он знал, что Птица слышит его мысли, но ему было удобнее притвориться, что это обычный разговор. — Она слишком изношена, чтобы Коэрли могли сделать ее, если они прибыли сюда всего несколько лет назад.

— Обычный разговор с хрустальной птицей, — прокомментировал Карус, ухмыляясь. — В стране болот и теней, с одной действительно глубокой дырой.

— Тропу проложили не люди, Гаррик, — ответила Птица. У нее вошло в привычку лететь впереди и садиться на выступ скалы или дерево прямо на краю поля зрения Гаррика, примерно в дюжине футов от него. — Пещера, в которой жил мой народ, привлекала посетителей еще до того, как на этой земле появилась разумная жизнь, хотя те, кто проложил тропу, были разумны.

Гаррик подумал, не спросить ли о чем-нибудь еще, но потом решил этого не делать. Птица показала себя другом. Если она добровольно не предоставляла информацию, то, вероятно, была причина для ее скрытности.

— Я тебе не друг, Гаррик, — сказала Птица тоном сухого неодобрения. — Наши цели случайно совпадают, вот и все. Но я не причиню вреда, ни тебе, ни твоим близким по моему собственному выбору.

— «Хотел бы я быть уверен, что это относится ко всем людям, которые считают себя моими друзьями», — подумал Гаррик. — «И особенно к тем, кто говорят, что они друзья принца Гаррика». Он ухмыльнулся, но вслух ничего не сказал.

Стены утеса были покрыты папоротниками и эпифитами, некоторые из которых широкими серо-зелеными лентами, словно гобелены, свисали далеко вниз по скалам. Когда Гаррик увидел верхушки деревьев, торчащие из центра, он подумал, что, должно быть, приближается ко дну ущелья. К тому времени, когда он спустился достаточно далеко, чтобы оказаться среди них, то увидел, что ошибался: стволы были тусклыми колоннами, исчезающими далеко внизу.

— Деревья на этом уровне достигают трехсот футов в высоту, — сказала Птица. — Пройдет некоторое время, прежде чем мы доберемся до низа. Если только ты не поскользнешься.

— Это была шутка, Птичка? — спросил Гаррик.