Стеклянная ловушка

Ждать на улице мне долго не пришлось. От штабного корпуса до казарменного всего-то двести метров асфальта. Подъехал дежурный «уазик». Я сел на заднее сиденье, потому что на переднем пассажирском, по традиции еще советского времени, сидел начальник штаба. Но вопрос у меня возник сразу:

— Товарищ майор, поездка надолго?

— Тебе, Олег Анатольевич, какие-то важные дела предстоят?

— Так точно. В перерыве между занятиями, это через час двадцать, в казарму пожалует профессор Горохов, чтобы проинструктировать взвод. Я должен быть там.

— За это время мы не уложимся. Тогда я возьму с собой кого-нибудь из оперативников, того же Терентьева. Он составлял список с учетом твоих пожеланий. С ним груз и привезем. Ты в казарме жди. Останови машину…

Последняя фраза относилась к сержанту-водителю. Подвозить меня назад к казарме никто не собирался, хотя мы уже почти доехали до КПП. Но я люблю пешком ходить и потому не расстроился.

«Уазик» развернулся и поехал в сторону штабного корпуса за капитаном Терентьевым, а я своим ходом вернулся в казарму.

До стрельбища, расположенного на бригадном полигоне, было двенадцать километров, и ко взводу мне ехать было не на чем. Да и необходимости в этом я не видел. Но чтобы не болтаться по казарме без дела, я почистил свои автомат и пистолет, потом на наждачном станке в казарменной мастерской подточил свою малую саперную лопатку, после чего принялся доводить ее до нужной остроты алмазным бруском.

Лопатка всегда должна иметь остроту бритвы. Это даже регулярно проверяется. Солдат заставляют по-настоящему бриться собственными лопатками. И мало находится желающих ходить с ободранными тупой «бритвой» щеками.

Вопрос остроты заточки малой саперной лопатки — это по большому счету вопрос выживания в бою. Как трудно нанести человеку серьезное ранение тупым ножом, точно так же трудно драться и тупой лопаткой. Тем более большинство ударов, которым мы, командиры и инструкторы, обучаем солдат, наносятся, что называется, «с оттяжкой». Это значит, что на завершающей фазе удара сама лопатка слегка подается на себя, чтобы не завязнуть в теле противника и чтобы у бойца оставалась возможность драться этим оружием с другим противником. С тупой лопаткой это невозможно. Проще взять в руки обыкновенную палку…

Только я закончил заточку своего шанцевого инструмента-оружия, как в казарменный кубрик вошел профессор Горохов вместе со своим экспериментальным ассистентом Константином Егоровичем. Константин Егорович принес две большие коробки, а сам профессор сбросил с плеча небольшой мешок, из которого вытащил свой ноутбук.

— Я чуть-чуть поторопился, командир, но хотел предложить вам вариант работы. Если вы согласитесь, потребуется около пяти минут для воплощения моего предложения в жизнь. Вы согласны?

— С чем? — не понял я. — Я еще не услышал самого предложения.

— Ах да. — Георгий Георгиевич стукнул себя по лбу так, что запросто мог устроить легкое сотрясение мозга. — Я просто в своих мыслях живу и думал, что уже сказал вам…

— Слушаю вас.

— Если у вас есть желание, я, конечно, могу дать вам с собой свой ноутбук. Но могу установить свою рабочую программу на ваш офицерский планшетник. Просто, подумалось мне, зачем вам таскать с собой еще и ноутбук, если вы все равно планшетник с собой берете. А потом я скачаю с планшетника материалы, и все. Сохраняются они в собственном формате, который планшетник благодаря установленной программе будет поддерживать.

— У меня нет возражений, — согласился я и достал из нагрудного кармана толстый, в сравнении с профессорским ноутбуком, планшетник от оснастки «Ратник». Передал Георгию Георгиевичу, ожидая, что профессор попросит меня включить планшетник. Но Горохов, видимо, был с такой техникой знаком. Сначала вытащил из кармана какие-то кабели, соединил свой ноутбук и мой гаджет, потом без проблем нашел кнопку пуска, хотя она никак не была обозначена. Перекачал программу с ноутбука на планшетник и установил ее. После чего вытряхнул содержимое принесенного мешка прямо на мою кровать. Там были вкладыши в стандартные шлемы, точно такие же, как те, что несли в своих шлемах бойцы взвода на марш-броске. Но я обратил внимание, что на новых вкладышах было на два контакта больше.

— Старые следует извлечь и поставить новые. Еще не извлекли?

— Нет. Солдаты ходят в ваших шлемах…

Профессор запустил программу, потом протянул руку и включил мой коммуникатор «Стрелец», закрепленный клипсами на плече спереди. После чего посмотрел в монитор.

— Взвод уже где-то совсем рядом.

Я включил на планшетнике свою командирскую программу контроля за личным составом. Программа показывала местонахождение каждого бойца взвода.

— Да, они вернулись и уже входят в казарму. Вы готовы провести инструктаж?

Горохов согласно кивнул.

Недолго думая, я включил микрофон и дал сообщение по общей связи:

— Взвод, ко мне! Я в своем кубрике.