Читаем Стеклянная река. Волшебные руки труда и науки полностью

Временное лесное жилище покажется уютнее любой комнаты. Но постоянно жить в нем не очень-то удобно. Сколько забот с таким помещением! Надо утеплить его к зиме, оградить от осенних дождей, защитить от ветра. А когда все это будет проделано и ты заберешься в него, как медведь в берлогу, окажется, что здесь совсем темно! Даже днем читать невозможно! Остается одно занятие: спать да спать.

Вот почему, отправляясь в дальние походы, геологи, туристы, исследователи дальних земель запасаются хорошо оборудованными палатками. В их брезентовых стенках имеются застекленные окошки. Вечерами палатка освещается электролампочкой. А для тепла устанавливается электропечь.

Совсем иными были шалаши наших далеких предков.

В холодных странах их строили из древесных веток и звериных шкур. Одно отверстие вверху служило и для освещения и для выхода дыма. Под этим отверстием в земле вырывали ямку и в ней устанавливали очаг. Здесь готовили пищу, грелись. Когда же племя переходило со своими стадами на новое место, шалаши складывались и переносились дальше.

А в теплых странах не было необходимости даже в таких жилищах. Когда южные народы занялись земледелием и повели оседлый образ жизни, они продолжали строить свои дома наподобие шатров, так велика была привычка к этой форме жилища!

Правда, теперь шатры были уже не полотняные — их складывали из бревен или необожженных кирпичей, но стены по-прежнему имели наклонное положение и сходились кверху. Окон не было. Дверь служила и для выхода и для освещения.

Египтяне, ассирийцы, вавилоняне, индийцы, финикийцы многие века именно так строили свои жилища. Похожими на шатры были их храмы и дворцы. Богато украшенные цветными изразцами, лепными орнаментами, скульптурными изображениями богов и царей, эти красивые здания без окон казались все же слепыми и мрачными.

Иногда их строили в два-три этажа. Тогда в верхних этажах прорубались: окна. Но стекол еще не вставляли. В жарких странах не было нужды спасаться от холода. Помещения служили больше для того, чтобы скрыться от знойного, жестокого солнца.

Древние римляне строили свои храмы в виде круглых шалашей. Окон в них не было. Свод заканчивался круглым отверстием, через которое проникал свет.

В жилых римских домах отверстие делали посередине крыши. Оно служило единственным окошком.

Точно так же были устроены и греческие дома. А греческие храмы совсем не нуждались в окнах, потому что свет в них свободно лился через открытый потолок.

Когда же и кто первый придумал застеклять окна?

В Индии сохранилась древняя легенда об одном дворце, равном которому по красоте и великолепию не было в мире. Легкое высокое здание было словно соткано из кусочков цветных камней. В окнах его радужно светились пластины прозрачного горного хрусталя.

Возможно, что индийцы действительно первыми начали строить дома с окнами. Может быть, именно им принадлежит мысль закрывать окна чем-либо пропускающим свет. Но первые оконные рамы со стеклами найдены не у них, а у римлян.

Вот как это было. В Италии, на берегу Неаполитанского залива, расположен живописный город Неаполь. Археологов заинтересовала история этого города. Им удалось ознакомиться с древними документами, в которых описывалось извержение Везувия, у подножия которого приютился Неаполь.

Извержение произошло в первом веке нашей эры — 24 августа 79 года, то есть почти две тысячи лет назад.

Везувий до этого страшного события спокойно спал и не казался людям опасным. Вокруг него разместились три римских города: Геркулан, Стабия и Помпея.

И вдруг в один из ясных августовских дней из кратера Везувия поднялось огненное облако дыма. Вслед за ним какая-то невидимая сила выбросила вверх камни. Тучи пепла заволокли небо. Потоки горячей лавы потекли на мирные жилища.

Бедствие застало людей врасплох. Схватив на руки детей, жители римских городов убегали от настигавшего их пламени. И все же многие не успели спастись. Они погибли рядом со своими домами, погребенными под яростными потоками вулканической лавы и камней.

О катастрофе, постигшей граждан Геркулана, Стабии и Помпеи, было написано много скорбных стихов и песен. А особенно подробно рассказал о ней римский писатель Плиний Младший.

Восемнадцать веков лежали погибшие города под пеплом Везувия, пока не пришли археологи и не начали раскопки на месте, где произошло извержение.

Первое, на что они наткнулись, оказалось крышей дома. Постепенно под землей откопали целый город. Это была Помпея.

С большим трудом расчистили ее улицы от слежавшейся золы и окаменевшей лавы. Но зато, когда работа была закончена, ученые могли свободно заходить в помпейские дома, рассматривать кое-где сохранившееся внутреннее убранство, мебель и посуду.

Среди раскопок Помпеи ученых особенно заинтересовали осколки белых толстых пластин стекла. Нашли не только осколки, но и целые пластины. Они были вставлены в бронзовые рамы.

Между учеными возник спор. Одни утверждали, что найденные пластины — оконные стекла. Другие оспаривали это. Они говорили, что даже самые богатые дома у римлян строились без окон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение