Читаем Стеклянная река. Волшебные руки труда и науки полностью

Действительно, о некоторых из них можно было с уверенностью сказать, что они привозные. Например, около Керчи нашли кувшин желто-коричневого стекла.

Кувшину этому две тысячи лет. На нем есть надпись «Эннион» и указание, что он сделан в финикийском городе Сидоне.

Около Керчи нашли и более древние кувшинчики: темно-синие с желтыми, белыми и зелеными линиями. Этим кувшинчикам две с половиной тысячи лет, и они египетского происхождения.

Но были обнаружены и другие вещи, наводившие на мысль, что они не привезены издалека, а изготовлены тут, на месте.

В древнерусских гробницах лежали бусы и браслеты тысячелетней давности. В кубанских степях сохранились стеклянные бокалы, украшенные золотом.

В Грузии обнаружили сосуды из бесцветного стекла, золоченые стеклянные лампадки.

В Харьковской области нашли графины, имеющие форму колокола на высокой ножке.

В Херсоне и на Волыни археологи раскопали стеклянные бусы, браслеты, кольца, которые вплетались в девичьи косы у самого виска.

Много таких же украшений найдено в Тамбове, в Рязани, на берегах Оки, на старой Ладоге и даже под Москвой.

Откуда появилось такое множество стеклянных вещей? Неужели все они привозные? А почему не допустить мысли, что они изготовлялись древними жителями Русской земли?

Ученые ожесточенно спорили. Одни твердо в это верили. Другие не торопились делать выводов.

— Поищем еще, посмотрим… — говорили они.

— Нечего и искать! — возражали им третьи. — Свое стекло в России возникло в семнадцатом-восемнадцатом веке. А до этого русские и понятия не имели о производстве стекла…

А между тем старинные литературные источники говорили о другом.

В трудах одного немецкого ученого монаха, жившего тысячу лет назад, можно прочитать описание различных художественных ремесел. Звали его Теофил. Он был художником, стеклоделом, историком и мастером на все руки.

Он отмечает страны, которые особенно прославились: в том или ином искусстве.

Говоря о Киевской Руси, Теофил восторгается умением русских мастеров изготовлять очень изящные вещички, украшенные цветной эмалью. А ведь эмаль — это тоже стекло!

Но как поверить рассказам немецкого монаха? Может, он что-нибудь напутал и приписал достижения мастеров другой страны киевским стеклоделам?

Другое дело, если бы эти рассказы подтвердились вещественными доказательствами…

Немало таких «вещественных доказательств» обнаружили ученые. А весной 1950 года развернулись интересные события, свидетелями которых оказались ребята одной киевской школы на Подоле.

Все началось с прихода каких-то молодых людей на школьную усадьбу. Они были вооружены лопатами. Обойдя большой школьный участок, они принялись в нескольких местах вскапывать землю.

Любопытные школьники толпились около пришедших. Тут были и семиклассники, и ребята из четвертого класса, и совсем малыши-первоклассники.

— Что вы ищете? — спрашивали они.

— Клад, — отвечал один из молодых людей.

Прошло несколько дней. Ребята узнали, что работающие на их школьной усадьбе — студенты археологического института. Они ведут раскопки. Ищут какие-то древности.

Однажды во время большой перемены ребята услышали громкий голос:

— Товарищи! Смотрите! Смотрите!

Студенты бросились на зов. Побежали и школьники. Но увидеть им ничего не удалось. Их оттеснили взрослые.

— Что здесь? — допытывались ребята.

— Сказано вам, клад! — повторил все тот же студент.

— Зачем морочишь головы ребятишкам! — сердито остановила товарища худенькая девушка. — Надо им все толково объяснить… Древнюю мастерскую мы нашли, вот что! Мастерскую, в которой, может быть, тысячу лет назад работали. Поняли?

Ребята не очень-то много поняли из этого объяснения. Девушка подвела их поближе к месту раскопок. Здесь лежали куски кирпича, глины. Было похоже, что это разломанная печь.

— А теперь взгляните сюда, — сказала девушка, снимая с плеча полевую сумку и выкладывая ее содержимое на расстеленную газету.

Ребята во все глаза смотрели на странные вещи.

Это были цветные бусы, толстые браслеты синего, фиолетового, желтого и зеленого цвета.

Они сделаны из стекла, — объяснила девушка, — и были любимым украшением киевских женщин, живших тысячу лет назад. Мы нашли эти вещи, раскапывая вашу школьную усадьбу. А теперь сдадим в музей… И этот свинец тоже сдадим…

Девушка указала на металлический лист и две болванки, лежавшие около сломанных кирпичей.

В одном месте на плоском глиняном черепке ребята рассмотрели обломок стекла. Он точно прирос к глине. А на некоторых кирпичах видны были застывшие стеклянные капельки.

И девушка рассказала ребятам о том, что тысячу лет назад Киев был крупным центром русской культуры, отцом русских городов. Искусство, ремесла, торговля успешно развивались в этом молодом городе. Сюда приплывали торговые лодки с верховьев Днепра, с Волхова, с Западной Двины. Из-за моря привозились различные товары. Их охотно раскупали богатые бояре и князья.

Лучшие зодчие отстраивали Киев. В одиннадцатом веке здесь уже было много красивых жилых домов, дворцов, храмов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение