Стеклянная река. Волшебные руки труда и науки

— А все хрустальные сокровища Русского музея! — напомнил кто-то. — А рюмка из стекла, в которую помещалось два ведра вина! Ее, кажется, сделали на подмосковном Измайловском заводе. Знаем мы и о стеклянных колоколах, которые изготовляли для особого фонтана. Они были разной величины — от самого маленького до огромного — и звенели от струй воды, ударявшихся об их стенки… Да, все это было, и все в прошлом. Восемнадцатый, девятнадцатый век… А теперь? Где они, эти мастера?

— Как — где? А кто в 1939 году изготовил четырехметровый фонтан для Нью-Йоркской международной выставки? Разве не советские мастера стекла? Этой вещью любовались все посетившие выставку. Его легкая гнутая чаша была сделана из чистейшего прозрачного стекла. Из хрустального основания словно вырастала позолоченная решетка. Все это производило незабываемое впечатление.

А вспомните вазы для цветов, выполненные советским скульптором Мухиной, художником Успенским. Синие, бесцветные, молочные, новые по форме, глубокие по цвету… Ведь все это сделано теперь, в наше время, на вновь возродившемся Ленинградском заводе художественного стекла.

И разве не блестящим доказательством большого мастерства советских стеклоделов является Московское метро! Его люстры и торшеры, мозаичные панно, витражи и стеклянные раковины — стенники…

Наконец, вспомните вазу, изготовленную в 1949 году Ленинградским заводом художественного стекла. Она хранится в одном из московских музеев. Над ней потрудился целый коллектив. Здесь были и архитекторы, и скульпторы, и стеклодувы, и ученые. Всего тридцать пять человек. Сколько труда, выдумки и таланта вложено в ее создание! Вес вазы — тысяча двести пятьдесят килограммов, высота — три с четвертью метра, а выглядит она легкой и воздушной. Она составлена из двухсот шести отдельных частей, но они так искусно соединены друг с другом, что их не отличишь.

Хрустальные лепестки на вазе искрятся, живут, сверкают всеми цветами радуги. Большие листья замыкают низ вазы. А вверху из нее поднимаются алые знамена, тоже сделанные из стекла. Они светятся, переливаются, словно трепещут на ветру. Вокруг расположились скульптуры из стекла…

Торжественная, праздничная вещь!

Так неужели, имея такой опыт в производстве стеклянных произведений искусства, мы не построим колонны в Ленинградском метро?

И вот станция «Автово» построена.

В огромном зале стоят сорок хрустальных колонн. От них исходит тихий сказочный свет. Форма их необычна. Внизу они узкие. И постепенно расширяются кверху. Глядишь на них, и кажется, что слушаешь музыку, светлую, радостную, уходящую все выше и выше. А по колоннам тонкой гравировкой сделаны рисунки. О суровых и мужественных годах войны напоминает содержание этих рисунков. Мы видим советских воинов, защищающих Ленинград…

Но все это позади: война, блокада, разруха. Радуйтесь, люди! Радуйтесь, берегите мир! Берегите красоту, созданную с такой любовью!..

Вот о чем поют каждому входящему в станцию «Автово» светящиеся колонны, и стеклянные потолки, и темно-красные стеклянные чешуйки, покрывающие стены.

«Дом не дом, чертог не чертог, а дворец царский или королевский, весь хрустальный, горит и сияет, а огня не видать, словно солнышко спряталось и откуда-то светит…» — так говорилось в старинной русской сказке,

Гусь-Хрустальный

Неподалеку от старинного города Владимира расположен на редкость приятный городок Гусь-Хрустальный.

ГОРОД СТЕКЛА

Двести лет существует этот городок, и двести лет носит он свое веселое и забавное имя. А почему его так назвали, никто далее из старожилов объяснить не может. Вернее сказать, объясняют по-разному.

— На нашей реке много гусей водилось, — рассказывают одни. — Охота гусиная была отменная. Вот и назвали реку Гусем. Когда же орловский купец Аким Мальцев построил тут завод хрустальной посуды, он велел повесить на воротах хрустальную фигурку гуся. Сиял этот гусь на солнце всеми цветами радуги, а купец ходил и радовался: «Вот, дескать, какие штуки изготовлять умеем». Так и пошло — «Гусь-Хрустальный» да «Гусь-Хрустальный».

Другие жители города оспаривают этот рассказ.

— Никакого гуся хрустального на заводских воротах не было. А было вот что: на той же реке Гусь издавна помещался железоделательный завод. Хозяева ему были Баташевы. И звали тот завод «Гусь-Железный». Так вот, в отличие от «Железного» Мальцев назвал свой завод «Гусь-Хрустальный».

Какой из рассказов соответствует истине, трудно сказать. Но, как бы то ни было, живет своей особой жизнью этот старинный городок с прямыми, словно по линейке расчерченными, улицами, с одинаковыми домиками из красного кирпича, крытыми черепицей.

Бархатные сосновые леса окружают город. А тихая речка Гусь, давным-давно запруженная, образовала посреди города широкое озеро. Словно огромное хрустальное зеркало, оно отражает в себе опрокинутые деревья и молчаливые дома.

Неподалеку от озера — рынок, где торгуют сочными антоновками и владимирской вишней. Улицы зеленые, тенистые.