Стеклянная снежинка (СИ)

  Ружье исчезло, за дверью кто-то завозился. Перезаряжает, понял Сергей и одним скачком оказался рядом. Не долго думая, он схватился за ствол ружья и вырвал его из рук бандита. Тот, не удержавшись, повалился следом на припорошенный снегом порог, где сразу же был придавлен к земле. Олег с Васильевым тем временем ворвались в дом и загремели там по деревянному полу тяжелыми ботинками.

  Бандит оказался на удивление вялым. Не ослабляя хвата, Сергей перевернул его и с изумлением увидел, что тот оказался стариком. Морщинистым, с седой всклокоченной бородой, но очень живым взглядом. И взгляд этот холодно и даже с какой-то гордостью смотрел прямо в его спрятанные тактическими очками глаза. Отчего Сергей еще сильнее сжал направленный прямо в переносицу пистолет.

  Нащупав выступающий под шлемом микрофон, он вызвал остальные штурмующие ячейки. К счастью, обошлось: сработали все чисто - без потерь и даже сопротивления.

  Неожиданно в наушнике взорвался голос полковника:

  - Шмель! Шмель, что там у вас происходит? Прием!

  - Беркут, объект захвачен. Сопротивление минимальное. Обнаруженного оружия - одна единица.

  - Сопротивление? - Даже помехи не смогли скрыть проскользнувшего на том конце восторга. - Тогда действуйте по плану, Шмель!

  - Что? Но это же явно гражданские! - Сергей не поверил своим ушам.

  - То, что слышал, капитан! - сорвался полковник. - Они - пособники террористов! Зачищай деревню! Выполняй приказ! Иначе под трибунал у меня пойдешь! Все награды, все деньги с тебя сниму! Понял?!

  Деньги... Ради денег он ведь и подписался на это мутное дело. Даже обещанной надбавки на операцию не хватит, но с ней хотя бы начнут подготовку. А там он уже наскребет, одолжит, украдет, если надо! А без нее, надбавки этой кровавой, - край ведь...

  Сергей даже не заметил, как он взвел курок. Державшая пистолет рука задрожала, но усилием воли он таки заставил ее успокоиться. Палец еще сильнее прижался к согретому уже спусковому крючку. Один только миллиметр, - и...

  Вдруг в щеку дунул колкий ветерок, взметнувший стайку снежинок, и одна из них вспорхнула прямо перед его глазами. И замерла. Прям в воздухе зависла. Красивая, необычная такая, большая. И в ней, будто в зеркале, или, скорее, за стеклом, он увидел свою жену Свету. Уже не такую, как на свадебной фотографии, которую Сергей всегда носил в кармане формы. А ту, какой он видел ее во время последнего посещения в больнице. Уставшую, осунувшуюся, пожелтевшую лицом, но все равно улыбавшуюся, пусть в улыбке той и сквозила перемешанная с болью слабость.

  А еще Света качала головой. Отрицательно, протестующе, не соглашаясь с ним. Так, как она всегда делала, остужая его пыл своим мудрым спокойствием. Сергею даже послышался ее голос, хотя, возможно, он просто прочел по губам.

  Нет, говорила она. Нет. Мне не надо так. Такая кровь не приносит жизни.

  - Командир! - Раздался вдруг голос от входа. Сергея при этом будто окатило холодной водой: он опустил пистолет и растерянно уставился на говорившего. Это был Олег. - Посмотри.

  Старлей открыл дверь нараспашку. Отделенная темной горницей, в конце дома проглядывалась маленькая комната. Слабое освещение позволяло разглядеть только стол, накрытый белой застиранной скатертью с небогатой снедью, да старушку, испуганно дрожавшую возле него на шаткой скамье. А еще, в углу, стояла небольшая елочка, наряженная старыми поблекшими игрушками и гирляндами.

  Сергей опустил глаза, и увидел, что ватник, в который был одет старик, распахнулся и обнажил древний потертый пиджачок. А на пиджачке, звонко потираясь друг о друга, блеснули медальные кругляки.

  Пистолет в руке сразу показался чем-то инородным. С трудом преодолев желание выкинуть его в снег, Сергей запихнул ствол в кобуру, и, закинув автомат за спину, чтоб не лез больше в ладонь, протянул деду руку:

  - Прости, отец. Прости.

  Старик слабо, но пристально посмотрел на него. После чего хмыкнул и протянул руку в ответ.

  Когда дед поднялся, Сергей крикнул в рацию:

  - Группа! Уходим! Отмена операции!

  Правда, почти сразу после этого в эфире завопил полковник, но Сергей уже не обратил на эти вопли внимания.

  ***

  Светлана открыла глаза. Белый потолок, переходящий в такие же белые стены, был далек от привычного восприятия этого цвета, как олицетворения чистоты. Напротив, он казался частью непроницаемого купола, отделившего мир больницы, узницей которой она себя уже полностью осознала, от мира здоровых и веселых людей, вовсю готовившихся к славному празднику Нового Года. Но главное было то, что она отделяла ее от надежды встретить этот детский праздник вместе со своей семьей. Со своими детьми, со своим мужем.