Стеклянная тетрадь

Лично я ни на кого не в обиде. Жизнь складывается из разноцветных лоскутов. У меня был богатый опыт. Кто–то может назвать его неудачным (дипломата из меня не получилось, из разведки я драпанул, на телевидении грандиозной карьеры не сделал, денег на книгах не заработал), но если бы у меня не было всего этого, то я бы не смог ничего написать. Да и рассуждал бы обо всём на уровне первоклассника. А так — мне многое удалось попробовать.

Конечно, имея высокопоставленных «покровителей» в КГБ, в советские времена я бы мог рассчитывать на серьёзную помощь с их стороны (могли бы пристроить и в кино, и куда угодно). Но никто про меня не вспомнил. И слава Богу, что не вспомнили. А то устроили бы куда–нибудь по блату, а я ведь и жизни ещё не знал: возомнил бы себя гением и сломался бы очень быстро, ничего на самом деле не сделав и не написав, может, ни единой приличной строки (а уж про индейцев точно не написал бы ни одной книги). А так — трудился постоянно, шлифовал то, что во мне рождалось, даже не надеясь на то, что кто–нибудь опубликует мои сочинения.

Ничего о прошлом больше писать не хочу (ни романов, ни вообще воспоминаний). «Эон памяти» — вполне достаточно. Устал ворошить. Разве что про первую любовь? Там много сладости и совсем нет боли.

«Эон памяти» просто прорвался из меня, как волна, как ураган. Я писал его, упиваясь собственным горем. Но это уже давно. Десять лет как написан «Эон». Поначалу я отнёс его Леониду Владимировичу, хотел узнать, нет ли там чего–то недопустимого с точки зрения разведки. Он сказал, что всё нормально, ничего лишнего я не сболтнул. Но он всё–таки выразил надежду, что сразу я нигде эту повесть публиковать не стану. Повесть отлежалась и вышла только в конце 2002 года (чуть в более сжатом виде, чем она поставлена на моём сайте).

Ну вот и всё, хотя чувствую, что я потерял что–то в процессе написания этого ответа.

Ещё раз скажу: Ваше письмо оказалось очень важной деталькой в моей (в общем–то уже устоявшейся) литературной жизни. Маленькая деталька, которая вызвала большое потрясение.

Спасибо.

Будет желание, пишите.

С уважением и искренним желанием избавить Вас от боли, виновником которой я стал.

… И уверяю Вас, что Ваши слова, будто Вы уже в дошкольном возрасте всё прочитали про индейцев — огромное заблуждение. Попытайтесь найти «Тропу».

Андрей

26.11.07

***

Милый Андрей,

Простите, что это письмо будет несколько разбросанным.

Хочется сказать, чтобы Вы не принимали близко к сердцу, но как я такое могу рекомендовать писателю? Тем не менее, в отношении меня, будьте уверены, что вполне пережил. И ещё такое хорошее письмо… ну разогрелся вчера, взгрустнулось… Впрочем, об этом как–нибудь потом.

О записи в Гостевой. Боюсь, что мы сейчас Чичикова с Маниловым будем напоминать. По мне — лучше стереть. Хотя я, в общем, экстраверт и переживать, что другие увидят мои переживания — не буду. Я такой иногда пьяный бред несу на форумах… А вот на Вашем бы месте — удалять или нет — подумал бы: мне было бы лестно, наверное, если б кто–нибудь на моём сайте так хорошо отца моего вспомнил. Так что Вам не отделаться от принятия решения: кнопочка у Вас.

Мне жаль, что с Вашей мамой. В общем, я такие случаи, вплоть до КГБфобии встречал нередко. Может быть, как–нибудь возможно, уделив ей больше внимания и тепла, как–то скрасить ей последние годы? Господи, как–то очень несчастливо выходит.

А за Вас я искренне рад. Я помню Вас, когда Вы с только что присланной видеокамерой возились и собирались в Крым что–то снимать. Каким молодцом стали, и, впрямь, вопреки всему, и всё сам.

Я, конечно, вижу, что Вы — мятущаяся душа с кучей проблем, наверное. Но, наверное, это хорошо для художника в широком смысле. Что так остро реагируете, что нервы — с дрожью, как струны.

Разумеется, у меня есть с Вами пункты несогласия: для меня прошлое — всё, я его лелею в себе, презираю настоящее и не особенно верю в будущее. Но и Вы, вот Ваша опрокинутость в индейцев, это тоже, всё–таки, взгляд в прошлое, причём для меня в Вас интереснее не то конкретное индейское прошлое, которое вы описываете, а индийское прошлое, в котором любовь к индейству зародилась. Я обещаю, что индейцев Ваших почитаю. Действительно, я Купера и Майн Рида перечитал в дошколятах. Вестерны потом смотрел, типа с Бронсоном‑Come to where the flavor is, come to a Marlborough country. Но Вы с Вашим увлечением — очень симпатичны.