Стеклянная западня

Что делать? Вернуться? А почему нет? Никто его не заметил, путь назад свободен. Он мог проскользнуть в казарму, забиться в постель, натянуть одеяло на уши и сделать вид, будто ничего не произошло. Ненависть его растаяла, а равнодушие — это не опора. Без ненависти или без черных шариков это невозможно.

Может, подождать, пока майор очнется? Но появится ли у него тогда желание выстрелить? И имеет ли смысл этот выстрел? До сих пор он не задавал себе такого вопроса. Возможно, это и не имеет смысла. Возможно, ничто не имеет смысла.

Он вздрогнул. Резкий звонок разорвал тишину. Звук с ночного столика в изголовье: там телефон. Звонок повторился. Майор слегка пошевелился. Абель быстро подошел к телефону и снял трубку. Он хорошо знал голос майора.

— В чем дело? — резко спросил он.

— Говорит дежурный капрал, из караульного помещения. Господин майор, осмелюсь доложить: назначенная инспекция помещений проведена. Мы установили… в комнате пятьдесят шесть, господин майор, отсутствуют двое солдат. Абель пятьдесят шесть дробь семь и Остин пятьдесят шесть дробь восемь. Объявить тревогу? Поднять всех на розыск?

Абель размышлял недолго.

— Нет, — пролаял он в трубку. — Не сейчас. После подъема.

Господин майор… Судя по всему, речь идет о дезертирстве. Не следует ли немедленно…

Вы, кажется, не поняли, — резко перебил его Абель. — Сосредоточьте посты в помещениях, чтобы люди не разбегались. До подъема ничего не предпринимать! Все.

Он положил трубку.

Итак, решено. У него есть время до шести. Эти несколько часов вместили все, что ему оставалось сделать. Он мог дожидаться здесь или бежать. Застрелить майора, застрелить себя или троих других. Он мог… А что еще он мог?

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. На ней табличка «Вход воспрещен». Он торопливо пересек коридор и отправился тем же путем, каким пришел сюда час назад. Тогда он сгорал от желания убить.

12

Этой ночью Фил почти не спал. Он чувствовал себя нехорошо; возможно, сказались волнения прошедшего дня, возможно, вчерашнее отключение от приборов на несколько минут.

В конце концов, не все ли равно, отчего. Перед обедом к нему вошла Крис, он заметил, что глаза у нее покраснели и опухли.

— Я не могла прийти раньше, — сказала она. — Он все время ходил по коридору, когда я хотела зайти к тебе. Он меня… Он потребовал…

— Чего? — слабо спросил Фил.

— О, Фил, что нам делать?

Она села на его кровать, не на табуретку на этот раз, а прямо на кровать. Низко склонившись, она поцеловала его. И снова спросила:

— Что нам делать?

— Что-нибудь придумаем.

Фил и сам заметил, как неубедительно звучат его слова. Он думал всю ночь и ничего не придумал. Но нужно было сказать слова утешения.

— Есть ли на корабле оружие? — спросил он. — Ты видела у кого-нибудь пистолет? Может, в складских отсеках?

— Не думаю… Я не обращала внимания на это. Да и зачем тебе?

— Тогда можно будет диктовать ему свою волю, — неуверенно сказал он.

— Но ведь это то же самое. Зачем? Да зачем? Он не ответил.

— Ах, все это ужасно, Фил, — прошептала она. — Намного ужаснее, чем я до сих пор думала. А ведь все было и так скверно.

— Это звучало разумно. — сказал Фил. — Все, что он сказал.

Она взвилась.

— Это же все ложь!

— Я не почувствовал в его словах фальши, — сказал он безвольно.

— Все это ложь, — еще раз проговорила она; будто желая защититься, она повторяла эту фразу.

— Если б я не был таким беспомощным, — глухо пробормотал он. Ему стоило больших усилий сохранять спокойствие, но тут боль и разочарование от крушения надежд одержали верх: он сжал кулаки, заметался по подушке.

— Если б я не болтался на этом поводке… Крис… Я сделаю все…

Она погладила его по щекам, снова поцеловала.

— Я обещаю тебе, Крис, — бормотал он, — когда ко мне вернутся силы… я найду выход… обещаю тебе!

— Успокойся, — сказала она, приблизив к нему лицо. — Я ведь знаю это…

Он ощутил ее дыхание. Руки его еще покоились в ремнях, но стоило чуть-чуть приподнять голову, и можно было прикоснуться к ее лицу, они целовались снова и снова, истосковавшись по близости, молча и отчаянно.

— Сестра Кристина, вы забываетесь. — В прямоугольнике открытой двери стоял главный врач. Они не услышали ее скрипа. Крис вскочила и быстро отошла к стене.

— Вы знаете, я могу добиться от вас повиновения, — спокойно сказал доктор Миер, — но этого не потребуется! Отправляйтесь в свою комнату. Мы поговорим позже!

Он подождал, пока девушка не ушла. На Фила она больше не взглянула.

— Кристина — милая девушка, — сказал доктор Миер. — Без сомнения, самая милая из четырех женщин, которых мы спасли во имя человечества. Я понимаю, она вам нравится, Абельсен. И даже не имею ничего против, коли вы влюбитесь, но на расстоянии, да позволено мне будет заметить! Запомните это, Абельсен: она моя. В нормальное время я бы сказал, что она моя невеста. До сих пор вы этого не знали. Теперь знаете. И действуйте соответственно!

Он повернулся к двери.

— Господин главный врач! — крикнул Фил. Полуобернувшись, врач смотрел на Фила через плечо.

— Что еще?