Стеклянное проклятие

Йатиме не мигая, как завороженная, смотрела вверх, на верхушку Звездной башни. Там стоял белый человек из ее сна. И он был не один. Рядом с ним стоял юноша, почти подросток, тоже светлокожий, и две женщины. Одна бледная, как лунный диск, другая такая же темнокожая, как сама Йатиме.

Девочка с дрожью вспомнила свой сон о летающем животном с огромным брюхом и широкими крыльями и опасливо огляделась. Как эти четверо оказались здесь? Не прячется ли зверь, который доставил их сюда, поблизости?

В этот момент юноша взволнованно обернулся к белому мужчине и указал прямо на нее. Пришельцы ее заметили!

Йатиме отрывисто свистнула, и они с Джабо нырнули в тень развалин.

Оскар торопливо сбежал вниз по наружной лестнице и вскоре оказался на площади у подножия башни – примерно там, где видел темнокожую девочку лет одиннадцати или двенадцати. На ней была цветастая юбка, пестрый головной платок и кожаные сандалии. За плечами девочки болталась вязанка хвороста. И собаку он тоже хорошо рассмотрел – маленькое животное, которое явно не годилось в качестве защитника или бойца.

Теперь оба – и девочка, и пес – исчезли.

– Здесь! – крикнул он, задрав голову. – Они стояли здесь! Тут повсюду их следы. У девочки была в руках палка, а сопровождала ее маленькая тощая прихрамывающая собачонка, это хорошо заметно по отпечаткам на песке.

Через несколько минут Гумбольдт и обе женщины спустились на площадь. Ученый то и дело оглядывался, словно ожидал снова увидеть ребенка, одетого так, как догоны одевают девочек-подростков.

– Странное дело, – проговорил он. – Я был совершенно уверен, что догоны избегают этого плато. И в дневнике Беллхайм подчеркивает, что они наложили табу на Запретный город.

– Вернее, он пишет, что в прошлом бывали случаи, когда люди, поднявшиеся сюда, жестоко пострадали, – уточнила Шарлотта. – Поэтому старейшины наложили строжайший запрет на посещение города и плато.

– Что же это за случаи? – спросил Оскар.

Гумбольдт только покачал головой.

– Не знаю. Но мы пришли сюда именно для того, чтобы это выяснить.

– Не похоже, чтобы эта девочка боялась каких-то там запретов, – заметила Шарлотта.

– Она еще здесь, – негромко проговорила Элиза. – Я ее чувствую. Она спряталась и следит за каждым нашим движением.

– Нам следует вести себя совершенно спокойно, – сказал Гумбольдт. – Если она убедится, что у нас нет враждебных намерений, то скоро покажется. Я почему-то уверен, что она явилась сюда без ведома родителей. – Он скрестил руки на груди. – Давайте-ка пока вернемся к храму. Я хотел бы получить ответы на кое-какие серьезные вопросы.

Вместе они миновали засохший сад и оказались у подножия широкой лестницы. Отсюда здание храма выглядело еще более величественным. Высокое сооружение из красноватой глины венчал купол в виде полусферы с отверстием в верхней части. Сквозь это отверстие в здание проникал солнечный свет. Врата храма были открыты, и им удалось заглянуть внутрь. Там простирался зал – огромный и совершенно пустой. Ни колонн, ни статуй, ни каких-либо других украшений. Никаких деталей, которые могли бы даже намекнуть на то, для каких целей служило это здание и каким божествам в нем поклонялись. Там, куда падал свет, виднелось возвышение, словно там было вмуровано в глинобитный пол нечто очень массивное. Возвышение мерцало травянисто-зелеными отблесками, его опоясывало кольцо из черного обсидиана и золота, не утратившего своего солнечного блеска за столетия. Что это было? Алтарь или какой-то монолит, служивший объектом почитания?

Оскар уже собрался переступить порог храма, когда до него донесся знакомый голос:

– Здравствуй, мой мальчик!..

Юноша застыл как вкопанный. Голос звучал очень близко. А уж если быть точным – прямо у него в голове.

– Как хорошо, что ты пришел сюда! Я уже почти потерял надежду увидеть тебя снова.

У него перехватило дух. После блужданий в саванне Оскару удалось убедить себя, что все это чистый бред, связанный с перенапряжением и жарой, но теперь сомнений не оставалось: чужой голос действительно существовал.

Элиза мгновенно почувствовала неладное. Она подошла к нему и обняла за плечи.

– С тобой все в порядке?

– Я… я не знаю. Немного голова кружится.

Женщина помогла ему спуститься на несколько ступеней вниз по лестнице.

– Ты, должно быть, немного перегрелся. Присядем?

– Спасибо, нет, – пробормотал мальчик. – Все хорошо. Мне бы глотнуть воды…

Элиза протянула ему флягу. Оскар отпил и вернул ее женщине.

– Уже лучше, – успокоил он Элизу. – Какое-то короткое помрачение. Мне почудилось, что я слышу чужой голос.

– Голос? – Элиза нахмурилась.

– Хоть это и звучит глупо, но могу поклясться, что со мной только что кто-то говорил. Нет, не думаю, что мне показалось, потому что голос звучал совершенно отчетливо.

Элиза оглянулась.

– Ты прав, – шепнула она. – Я тоже кое-что слышала.

– В самом деле?

Женщина кивнула.

– Только это был не голос, а, скорее, мелодия. Я постоянно слышу этот напев с тех пор, как мы угодили в песчаную бурю.

Оскару стало не по себе. Если Элиза тоже что-то слышит, значит, дело вовсе не в его расстроенном воображении.

– Но что это такое?