Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник

Музыка плыла. Музыка отщёлкивала секунды, складывающиеся в минуты, а затем и часы. Музыка была… восхитительна. Она затягивала, впитывала мысли и тоску. Она давала облегчение и раскидывала сети неведомого под полуприкрытыми веками. А следом за музыкой приходил текст и сюжет. Те самые, простые человеческие слова и перипетии истории, затмевающие на какое-то время весь классический театр и изящные смены актов, к которым привык разум и вкус бессмертной. Оставался только чистый смысл чувственности.

«Мне гораздо приятнее смотреть на звёзды, чем подписывать смертный приговор. Мне гораздо приятнее слышать голоса цветов, шепчущих: „Это Он!“ — когда я прохожу по саду, чем видеть ружья, направленные на тех, кто хочет меня убить. Вот почему я никогда… нет, никогда не буду правителем…»[19]

Глава Первого отдела хлопнула по кнопке пробела, останавливая любимый фильм, идущий на пятый подряд круг. Было тошно. Тошно, больно и страшно от осознания собственной незначительности и бессилия.

«Это твой косяк, Жрица, отвечать за него будешь тоже ты».

«Очередная ошибка отдела аналитики…»

«Коли, ученица».

Ты ничем не можешь ему помочь. Только отложить неизбежное.

«Исходя из вашего личного дела и психопрофиля, вы занимаетесь не своим делом, госпожа Жрица».

«Простите, Жрица, вы в меньшинстве».

«Сейчас не время об этом говорить».

Холодность. Холодность и спокойствие. Спокойствие…

Дымок ароматической палочки спиралью поднимался к потолку. Полупрозрачные колечки ничто не могло побеспокоить. Ни намёк на сквозняк от окна, ни колебание двери, ни дыхание посетителя…

Глава аналитиков открыла нижний ящик стола, где хранились остатки её пагубных привычек, и пустым взглядом уставилась внутрь.

Прозрачная стеклянная бутылка без маркировки с крепчайшей граппой в пятьдесят градусов. Подарок одного из глупых аналитиков-первогодков, который, как и бесчисленные его предшественники, был влюблён в наставницу.

Твои губы кривятся в презрительной усмешке. Что он может знать о тебе?

Широкий, как мужская ладонь у рукояти, кинжал тёмного металла с прихотливой гравировкой. Предыдущий глава Второго отдела. Операция в Польше. Вторая Мировая.

Ты не мог подобрать ничего более подходящего?

Пачка сигарет, случайно оставленная Воином, почти сразу после его назначения на должность главы.

Не смей разбрасываться своей дрянью в моём кабинете, выскочка!

— Я была несправедлива к ним, — губы прошептали фразу сами собой и застыли в онемении от ужаса сказанного.

Только трое всегда были достойны внимания и почитания. Только трое знали, что происходит в душе сперва юной, а потом и взрослой, опытной полукровки. Его Высочество. Палач. Светлов. Для их подарков в её кабинете всегда было иное, совершенно отдельное место.

Пернатая пташка-игрушка, переделанная из деревянного мячика. Ленточка в волосы. Первая заколка-стилет. Первое «вечное» писчее перо. Лоскут от первого платья для «выхода в свет»…

Можешь перечислять до бесконечности. Ты забыла про Агентство, но помнишь про них…

— Заткнись! — собственный крик шёпотом в пустом кабинете прозвучал жутковато.

Попытка собраться и привести себя в чувство. Нужно с кем-то поговорить.

«Есть те, кто знает меня недавно. Есть те, на непредвзятое мнение которых можно положиться… Птаха. С ней можно разговаривать».

Селектор. Привычное и знакомое движение пальцем.

Голос Мэрионн:

— Слушаю вас, Жрица?

— Попросите, пожалуйста, Птаху зайти ко мне.

— Прошу прощения, но Птаха в данный момент в отъезде по личным делам.

«Так обычно вежливо называют визит в бордель. Или к любовнику».

У неё есть любовник??? Надо же. В отличие от некоторых.

«Только не дать голосу сорваться. Есть ещё одна кандидатура. Она тоже может помочь».

— Я поняла вас. В таком случае, свяжитесь с госпожой Анной Шварц.

Минута ожидания. Маленькие капли сожаления сочатся из-под брони невозмутимости:

— Простите, но госпожа Шварц в данный момент недоступна для внешней связи. Оставить сообщение?

Вспышка отчаяния. Вспышка надежды.

— Нет, благодарю вас, — только не допустить боль и разочарование в голосе. — Мэрионн, во сколько сегодня вы освободитесь?

Ты всё ещё надеешься? Зря, милая моя, зря.

— Боюсь, сегодня я готовлю документацию для совещания по делу «Троицы», госпожа Жрица. Я буду занята до завтрашнего утра.

«Документация по закрытому делу. Подготовка. К чему? Нет смысла спрашивать. Не ответят».

Глава отдела аналитики провела дрожащими пальцами по краю столешницы и нервно улыбнулась.

— Благодарю вас, Мэрионн. Я свяжусь с вами по мере необходимости.

«Отключить связь».