Стеклянные дети

Естественно, во всем виновата была Татка. Татка была всегда, сколько он себя помнил: маленький заморыш, который таскался следом, отравлял его взрослую и интересную жизнь. Разница в четыре года, младшая сестра, но он не помнил себя без Татки. Ему казалось, что это несчастье родилось вперед него. Как ни повернешься – она всегда сзади. Еще и пыталась за ним следить и потом выговаривала, смешно вставая в воинственную позу, расставив пухлые ножки:

– Все родителям расскажу!

– Иди отсюда, кому сказал!

– Сам иди, а я здесь живу и никуда не пойду. И все равно расскажу, как вы с мальчишками курили. Я видела.

– Да что ты там видела? – Кирилл в эти минуты готов был сестру побить. Вот ведь повезло в жизни!

– А вот видела.

Светлая кудрявая голова. Огромные глазищи, вечная стойка – руки в боки, голова набок, глаза вприщур. И ногой притопывает, то есть уже прямо сейчас докладывать побежит.

– А возьмете меня в кино – не скажу!

– Да мне уже перед друзьями стыдно! Вечно ты за нами плетешься!

– Так я ж сзади! – Татка, чтобы никто не сомневался, тут же делала два медленных шага назад. Еще и приседала, показывая: посмотрите, какая я маленькая. Никому не помешаю.

Это было истинной правдой. Никогда вперед не лезла, никогда перед друзьями его не позорила, все разборки между братом и сестрой происходили дома за закрытыми дверями. Да и родителям не закладывала, только стращала. А Кирилл злился и порой ненавидел эту Татку и, когда брал с собой, ни разу не оглядывался, бежит сестра вприпрыжку за ними или нет. Уже купив билет, протягивал руку назад, не оборачиваясь:

– На!

Билет тут же исчезал в чьих-то руках. В чьих конкретно – его никогда не интересовало. Уже став взрослым, обращаясь к своим воспоминаниям, Кирилл часто думал: «А вдруг потерял бы? А вдруг кто обидел бы девчонку по дороге?» Бедный несчастный заморыш. И как он только мог! Дурак! Просто эгоистичный подросток, которому ни до кого нет дела!

Невероятная нежность приходила, если вдруг Татка заболевала. А болела она тяжело: с высоченной температурой, лающим кашлем, головой в крупинках пота. Кирка пугался больше родителей, мог часами сидеть у кроватки сестры, читать ее любимые «Полботинка» и другие разные глупости, поить чаем из ложечки.

Когда сестра выздоравливала, она обязательно напоминала:

– Ага, испугался, испугался, думал, я умру.

– Была охота…

Но сама она тоже испугалась, когда Кирка, ее Кирка, ее идеал, вдруг грохнулся в обморок, да еще и при всех, увидев, как их общий друг перевернулся на велосипеде. Рана была ужасной, все мальчишки склонились над завывающим Петрухой и вдруг услышали позади стук. На какое-то время все забыли про Петьку.

– Чего это он?

– Слабак!

– И ничего не слабак! У него утром просто живот болел. Не видите, температура у него, – нашлась Татка. – Он вообще врачом стать собирается.

К этому времени Кирка уже очнулся. И выбор за него сделала сестра. Ему ничего не оставалось. Значит, будет врачом.

Он действительно никогда не задумывался именно над этой профессией. Отец работал мастером в порту, мама – продавец в галантерее. Родители мечтали, чтобы дети выучились и обязательно получили профессию. Причем профессия должна была быть прикладной, чтобы могли точно заработать своим трудом, своими руками, прокормить впоследствии свои семьи. А может, и родителям помочь. Советов не давали, в семье это было не принято. У самих головы на плечах есть. И потом, родители как-то рано списали себя со счетов. Им казалось, дети умнее, разумнее, что они им могут дать? Накормить, одеть. Вон какие предметы в школе проходят, книжки какие умные читают! Там, наверное, все прописано. Их, родителей, не по таким учебникам учили, да и оба они недоучились, послевоенные годы, нужно было зарабатывать. И тот и другой после средней школы окончили курсы, и все. Но надеялись и очень хотели, чтобы дети пошли дальше, чтобы их судьба была более интересной, чем у них самих. Старшего, Кирилла, определили в своих мечтах на почетную работу инженера. Была, правда, еще одна, совсем уже потаенная мечта – это строить корабли. То была мечта детства Кольцова-старшего. Еще мальчишкой бегал в порт, смотрел, как отчаливают огромные махины, как разгружаются трейлеры, как руководят ими с берега рабочие. Сам что-то чертил, рисовал, придумывал. Но не хватило пороху. Сначала родителям помогал, потом женился, быстро родился Кирилл. Было не до учебы, или мечта оказалась не столь сильной. Но как-то в глубине души он надеялся, что Кирилл пойдет по этому пути. И рисовал с ним в детстве кораблики, и в порт водил.

Рассказ о том, что сын решил стать врачом, удивил всех. И расстроил. Отец понял, что рухнули его мечты, мать испугалась (она была уверена, что ничего не получится), и одна Татка хитро подмигнула. Все путем, я с тобой! Только вперед, прорвемся!

13