Стеклянные книги пожирателей снов

— Меня зовут не Изобела Гастингс, мое имя Селестина Темпл. Но никто меня так не называет — меня называют мисс Темпл или — в исключительно редких случаях — Селеста. В настоящий момент, в этом городе, когда я встретила доктора и распространила на него эту привилегию, число людей, называющих меня так, увеличилось до двух, второй человек — это моя тетушка. Некоторое время спустя после моего прибытия сюда из-за океана я обручилась с Роджером Баскомбом, помощником заместителя министра иностранных дел; работал он главным образом на Гаральда Граббе. — Она почувствовала реакцию Свенсона на это известие, но не повернула к нему головы, потому что ей было гораздо легче говорить о деликатных или неприятных для нее вещах с человеком, которого она не знала вовсе, а еще более — с человеком вроде Чаня, чьи глаза она не могла видеть. — Несколько дней назад, спустя приблизительно неделю после того, как он не появлялся по различным, но вполне банальным причинам, я получила от Роджера письмо, которым он разрывал нашу помолвку. Я хочу вам обоим сообщить со всей ясностью, что не питаю более никаких чувств — кроме презрения — к Роджеру Баскомбу. Однако то, как это было сделано, грубо и жестоко, навело меня на мысль выяснить истинные причины его поступка, потому что никаких объяснений он мне не представил. Два дня назад я тайком последовала за ним в Харшморт. Я изменила свою внешность, я видела много событий и людей, которые не предназначались для моих глаз. Меня схватили и начали допрашивать и — буду с вами откровенной — отдали двум мужчинам, чтобы они сначала изнасиловали, а потом убили меня. Но случилось обратное — я убила их, отсюда, доктор, и мой вопрос о телах. По пути назад я познакомилась с Кардиналом Чанем. Когда меня допрашивали, я назвалась Изобелой Гастингс… и, кажется, это имя прилепилось ко мне.

Двое мужчин сидели молча. Мисс Темпл налила еще чаю себе, потом остальным, мужчины наклонились над своими чашками.

— Я уверена, у вас есть много вопросов. Кого я видела, например, — но я думаю, будет лучше, если мы продолжим наш разговор в самых общих чертах. Как вы считаете, доктор?

Свенсон кивнул, допил чашку и наклонился, чтобы налить себе еще, и откинулся к спинке кресла.

— Кто-нибудь будет возражать, если я закурю?

— Бога ради, — сказала мисс Темпл. — Уверена, это только отточит ваши мысли.

— Премного благодарен, — сказал Свенсон, вытащил портсигар, извлек оттуда сигарету темного табака, закурил, выдохнул клуб дыма. Мисс Темпл обнаружила, что внимательно рассматривает его лицо, спрашивая себя: а ел ли он что-нибудь?

— Буду краток. Я приехал с дипломатической миссией наследника престола моей страны — принца Карла-Хорста фон Маасмарка, который должен сочетаться браком с Лидией Вандаарифф. Этот брак имеет международное значение, и я приписан к миссии в качестве врача и в представительских целях. Моя главная задача — защита принца, защита от его собственной глупости и от тех людей в его окружении, которые спешат воспользоваться ею, а в таких фигурах никогда не было недостатка. Насколько мне известно, наш посланник и военный атташе — оба презрели свой долг и пожертвовали принцем ради собственных интересов. Один раз мне удалось спасти принца из их рук, после того как его подвергли — возможно, с его согласия — тому, что они называют Процесс, который как минимум оставляет временные шрамы на лице. Что-то вроде ожогов…

Мисс Темпл выпрямилась, собираясь заговорить, и увидела, что то же самое сделал Чань.

— Уверена, мы все это видели. Я впервые — на бале в Харшморте, когда мельком увидел тело Артура Траппинга, но были и многие другие — принц, женщина по имени миссис Марчмур…

— Маргарет Хук, — сказал Чань.

— Что?

— Ее настоящее имя — Маргарет Хук. Она шлюха высокого пошиба.

— Вот как? — сказал доктор Свенсон, поморщившись от неловкости при звуках слова, которое, на его взгляд, не следовало произносить в присутствии мисс Темпл.

Ее трогала его предусмотрительность, хотя она и находила ее утомительной. Если уж ты участвуешь в приключении, то подобная деликатность становится смешной. Она улыбнулась Чаню.

— О ней мы еще поговорим, потому что она фигурирует и в других наших свидетельствах, — сказала ему мисс Темпл. — Разве это не прогресс? Доктор, пожалуйста, продолжайте.

— Я говорю, что шрамы могут быть временными, — продолжил Свенсон, — потому что не далее как сегодня ночью я слышал, как Франсис Ксонк спрашивал Роджера Баскомба о его собственном восприятии Процесса… Хотя я видел лицо Баскомба, когда был в Институте… тут я забегаю вперед, — и никаких шрамов на нем не было.

При этих словах у мисс Темпл кольнуло сердце.

— Это случилось до того, как он отправил письмо, — сказала она. — Он заявлял, что был занят работой с заместителем министра… а все уже тогда происходило.

— Конечно, происходило, — сочувственно сказал Чань.

— Конечно, происходило, — прошептала мисс Темпл.

* * *