Стеклянные книги пожирателей снов

Заставив себя разделить части на составные элементы, он вынужден был признать: нет ничего странного в том, что миссис Уэллс не знает его Персефоны. Когда он видел ее в поезде, у него возникло ясное впечатление, что зрелище, которое она являла собой, было какое-то нарочитое, что ее состояние (каким бы откровенным оно ни казалось и какие бы события ни предшествовали ее появлению в вагоне поезда) не было для нее делом обычным. Ее кудрявые волосы, пусть растрепанные и заляпанные кровью, несомненно, знали уход, может, даже гребень служанки. А это подразумевало «Вторую скамью» или даже еще один дом, который был у него на уме, — «Старый замок». В этих заведениях клиентам более высокого пошиба предлагались соответственно и более высокого пошиба шлюхи. Каждый из этих домов представлял собой окно в тот или иной уровень городского рынка, на котором покупалась и продавалась плоть. Сам Чань мог наведываться в «Замок», только если приводил себя в порядок и имел в кармане достаточно наличности, но при всем при том был вхож туда лишь благодаря тому, что в свое время оказал кое-какие услуги управляющей этим заведением. А «Нижний шлюз» был столь низкопробен, что неизбежно возникал вопрос: каким образом двое других, интересовавшихся его вчерашней знакомой, обнаружили это заведение или надумали отправиться туда? Что касается военного, это он еще мог понять, но женщина — ее сестра? У женщины было не так уж много способов узнать о существовании этого заведения, потому что «Нижний шлюз» был практически неизвестен среди городских обывателей. Тот факт, что об этом доме было известно Розамонде, вызывал у него не меньшее удивление, чем если бы он получил личное послание от папы римского. Но эти двое других так или иначе знали о «Нижнем шлюзе». Кто были такие и кому служат? И кто эта женщина, которую они все ищут?

Ничто не подтверждало историю его клиентки о несчастном убитом друге, который никак не мог быть этакой невинной овечкой — наверняка с ним были связаны какие-то другие проблемы (наследство? титул? преступление?), и обо всех них она ни словом не обмолвилась во время их разговора. Чань снова мысленно вернулся в поезд, заглянул в эти непроницаемые серые глаза. Кого он видел перед собой — убийцу или свидетеля? А если она и убила, то злонамеренно или защищаясь? Каждая из этих возможностей изменяла мотивы тех, кто ее искал. То, что никто из них не обратился в полицию (даже если по настоятельному и категорическому требованию Роберта Вандаариффа), отнюдь не свидетельствовало об их благих намерениях.

* * *

Не то чтобы благие намерения были естественной составляющей жизни Чаня. Обычно из всех борделей он предпочитал «Вторую скамью», хотя и объяснялось это не какими-то особыми достоинствами дома, а желанием за разумные деньги подстраховаться от опасности подхватить какую-нибудь заразу. Тем не менее он был знаком с персоналом и нынешним управляющим — жирным потным человеком с бритой головой; звали его Юргинс, он носил на пальцах большие кольца — Чаню всегда казалось, что именно так и должен выглядеть современный придворный евнух. Юргинс напускал на себя улыбчивое выражение, хотя, как только речь заходила о деньгах, эта маска слетала с его лица и возвращалась на свое место лишь после того, как ненасытная жажда денег отходила на второй план. А поскольку многие клиенты заведения принадлежали к деловой или юридической сфере, подобные хищные манеры оставались незамеченными или по меньшей мере не рассматривались как нечто оскорбительное.

После того как Чань обменялся несколькими негромкими словами с человеком у дверей, его провели в комнату Юргинса, увешанную коврами и освещаемую хрустальными лампами, лучи которых играли всеми цветами радуги; воздух здесь был так насыщен благовониями, что даже Чаню эта атмосфера показалась гнетущей. Юргинс сидел за своим столом; он знал Чаня слишком хорошо, а потому принимал его с глазу на глаз, но не закрывая двери, чтобы телохранитель мог услышать призыв о помощи. Чань сел на стул против него и вытащил из кармана купюру. Он подержал ее так, чтобы Юргинс понял, о чем идет речь. Тот не мог сдержаться — его пальцы непроизвольно застучали по столешнице.

— Что мы можем для вас сделать, Кардинал? — Он кивнул, глядя на банкноту. — Просьба о чем-нибудь необыкновенном? О чем-нибудь… экзотическом?

Чань выдавил из себя улыбку.

— Дело у меня простое. Я ищу женщину, которую, может быть, зовут Изобела Гастингс; она, возможно, прибыла сюда — или в другое подобное заведение — сегодня рано утром в черном пальто и вся измазанная кровью.

Юргинс задумчиво нахмурился, кивнул.

— Так вот, я ее ищу.

Юргинс кивнул еще раз. Чань встретился с ним взглядом и нарочито улыбнулся. Естественный угоднический импульс заставил Юргинса улыбнуться в ответ.

— А еще, — Чань сделал многозначительную паузу, — меня интересуют те двое, что уже расспрашивали вас о ней, без толку отнимая ваше драгоценное время.

Юргинс буквально расплылся в улыбке.

— Ясно. Все совершенно ясно. Вы умный человек — я всегда это говорил.