Стеклянные книги пожирателей снов

Эта комната представляла собой еще один кабинет с единственным широким столом, на котором лежала большая черная доска, разграфленная на множество столбиков; к доске были прикреплены деревянные полоски с просверленными в них отверстиями, и таким образом в столбики можно было вставлять цветные шпеньки — они торчали в каждом ряду, и все это выглядело как огромная решетка. Чань видел ее и прежде и знал, что она соответствует комнатам дома, отражает, кто из дам (молодых людей) занят и на какое время, он знал, что доска каждый вечер разграфляется заново. За доской с мелом в одной руке и влажной тряпкой в другой стояла Маделейн Крафт — управляющая (а некоторые говорили, что и владелица) «Старого замка». Женщина неопределенного возраста с хорошей фигурой, облаченная в простое платье синего китайского шелка, который выгодно оттенял ее золотистую кожу. Она была не столько красива, сколько привлекательна. Чань слышал, что она приехала из Египта, а может, из Индии и благодаря осмотрительности, уму и беззастенчивой алчности сделала карьеру от скромной горничной до своего нынешнего положения. Она, без всякого сомнения, была гораздо более влиятельным человеком, чем он: высокопоставленные персоны изо всех уголков страны были обязаны ей — ее молчанию и услугам, — а потому при необходимости были в ее распоряжении. Она оторвалась от своей работы и кивком указала ему на стул. Он сел. Она положила мел и губку, вытерла пальцы о платье и прихлебнула чая из фарфоровой чашки, стоявшей на краю стола. Сама она не стала садиться.

— Вы пришли спросить об Изобеле Гастингс?

— Да.

Маделейн Крафт, услышав его ответ, ничего не сказала, и он воспринял это как приглашение продолжать.

— Меня просили найти некую даму, возвращавшуюся с ночной работы. Она была вся в крови.

— Откуда она возвращалась?

— Мне не сообщили… лишь высказали соображение, что следов крови на ней было столько, что она должна была обратить на себя внимание.

— От кого она возвращалась?

— Мне не сообщили, только высказали уверенность, что кровь на ней… была не ее собственная.

Она задумчиво помолчала несколько мгновений. Чань понял: она думает не о том, что сказать, а взвешивает — сказать или нет то, о чем она думает.

— В газетах сообщается об исчезновении одного человека, — медленно сказала она.

Чань с отсутствующим видом кивнул.

— Полковника драгунского полка.

— Вы думаете, это была его кровь?

Он ответил как можно более небрежным тоном:

— Вполне возможно.

Она еще раз отхлебнула чая.

— Вы понимаете, что я с вами, — продолжил Чань — предельно откровенен.

Услышав это, она улыбнулась.

— А как мне прикажете это понимать?

— По той сумме, которую вы сейчас получите.

Чань вытащил из кармана пальто бумажник, откуда извлек три хрустящие банкноты, наклонился вперед и положил их на грифельную доску. Маделейн Крафт взяла купюры, оценила их достоинство и уронила в деревянную шкатулку, стоявшую рядом с ее чашкой, а потом посмотрела на часы.

— Боюсь, что временем я почти не располагаю.

Он кивнул.

— Насколько я понимаю, мой клиент хочет отомстить.

— А вы? — спросила она.

— Во-первых, я хочу узнать, кто еще ищет ее. Я знаю, кто этим занимается фактически — офицер, «сестра», но не знаю, чьи интересы они представляют.

— А еще?

— Пока не знаю. Они явно уже были здесь со своими вопросами… Если только вы сами не вовлечены в это дело.

Она чуть наклонила голову и после нескольких мгновений размышления села за стол, взяла чашку и отхлебнула еще чаю, но чашку не поставила на место, а обеими руками прижала к груди, бесстрастным взглядом наблюдая за ним.

* * *

— Ну что ж, — начала она. — Во-первых, я не знаю имени этой женщины. Никто из моих людей — или из их знакомых — не возвращался сегодня утром, весь забрызганный кровью. Я спрашивала об этом напрямую и ничего подобного не услышала. Далее, здесь сегодня утром был майор Блах. И я сказала ему то же, что и вам сейчас.

Она произнесла фамилию не так, как Юргинс или миссис Уэллс, а словно та была иностранной — может, он говорил с акцентом? Другие ни о чем подобном не упоминали.

— А сестра?

Она заговорщицки улыбнулась.

— Я никаких сестер не видела.

— Женщина со шрамами на лице, с ожогом, называющая себя сестрой Изобелы Гастингс, — некая миссис Марчмур…

— Я ее не видела. Может, она еще придет. Может, ей не известен этот дом.

— Это невозможно. Она посетила передо мной два других дома, а об этом наверняка знала прежде всех остальных.

— Не сомневаюсь, так оно и есть.

Мысли Чаня метались, он быстро перебирал варианты — от «Миссис Марчмур знала о других домах, но обошла этот» до быстрого вывода: «Она не пришла сюда, потому что здесь ее узнали бы».

— Вы не припомните, никто из ваших дам не переходил в другое заведение? Кто-нибудь со светло-каштановыми волосами.

— Вы ясновидящий?

— Нет, но она просто могла искать свою родственницу.

— Вряд ли, — усмехнулась Маделейн Крафт. — Вы сказали, та дама была с ожогами на лице?

— Ожоги могли появиться недавно.

— Разве что… Маргарет Хук исчезла четыре дня назад. Дочь разорившегося мельника. Ни в каких заведениях более низкого уровня она не объявилась.

— У нее есть сестра?