Стеклянные книги пожирателей снов

Флаусс сидел за своим столом и что-то писал, адъютант терпеливо ждал рядом; когда Свенсон вошел, посланник поднял на него глаза. Доктор проигнорировал его и сел в одно из обитых бархатом кресел против стола, на ходу взяв пепельницу зеленого стекла с приставного столика, поставил ее к себе на колени и закурил. Флаусс уставился на него. Свенсон тоже вперил в него взгляд, потом скосил глаза на адъютанта. Флаусс фыркнул, нацарапал свое имя внизу страницы, промокнул и всунул бумагу в руку адъютанта. Тот ловко щелкнул каблуками и вышел из комнаты, смерив доктора почтительным взглядом. Дверь за ним беззвучно закрылась. Двое оставшихся в комнате вперились друг в друга взглядом. Свенсон увидел, что посланник собирается заговорить, и заранее устало вздохнул.

— Доктор Свенсон, должен вам сказать, что я не… привык… к подобному обращению, подобному грубому обращению со стороны одного из членов персонала миссии. И как посланник миссии…

— Я не вхожу в персонал миссии, — сказал Свенсон, ровным тоном обрывая его.

— Что вы сказали? — пролопотал Флаусс.

— Я не вхожу в персонал миссии. Я служу семье принца. Я отвечаю перед этой семьей.

— Перед принцем? — издевательски произнес Флаусс. — Между нами, доктор, этот несчастный молодой человек…

— Перед герцогом.

— Прошу прощения, но посланник герцога — я. Я отвечаю перед герцогом.

— Значит, между нами в конечном счете есть что-то общее, — сухо пробормотал Свенсон.

— Вы хотите меня оскорбить? — прошипел Флаусс.

Свенсон помолчал несколько мгновений, чтобы, насколько это было в его силах, увеличить устрашающий эффект. Факт же состоял в том, что, как бы он ни надувал щеки, никакой силы за ним не стояло, кроме его собственной, — все силы были на стороне Флаусса и Блаха. И если кто-то из них по-настоящему ополчится против него (зная при этом его слабость), доктор станет чрезвычайно уязвимым. Его единственный расчет был на то, что они не полные негодяи, а только некомпетентные люди. Он встретил взгляд посланника и стряхнул пепел сигареты в пепельницу.

— Вам известно, герр Флаусс, зачем молодому человеку в самом цветущем возрасте, отправляясь на помолвку, брать с собой доктора?

Флаусс фыркнул.

— Конечно известно. У него вредные привычки… я говорю как человек, которому весьма небезразлична его судьба… и часто он не в состоянии оценить всех дипломатических последствий своих поступков. Я полагаю, что такое состояние обычно для…

— Где вы были сегодня вечером?

Посланник захлопнул рот, несколько мгновений сидел молча, не в силах поверить тому, что услышал. Он выдавил из себя снисходительную улыбку.

— Прошу прощения…

— Принц подвергался страшной опасности. Вас здесь не было. Вы были не в состоянии защитить его.

— Да, так что извольте сообщить мне о состоянии здоровья Карла-Хорста… о том, что случилось с его лицом… о странных ожогах…

— Вы не ответили на мой вопрос.

Флаусс уставился на него.

— Я здесь выполняю прямые поручения его отца, — продолжил Свенсон. — Если мы и дальше не сможем выполнять свои обязанности — и я имею в виду и вас, герр Флаусс, — то нам придется строго ответить за это. Я служил непосредственно герцогу в течение нескольких лет и понимаю, что это значит. А вы?

* * *