Стеклянные крылья

– Не сказать, что у нас очень умелые руки, но полки вешать надо. – Он переложил дрель в левую руку и протянул ей правую. – Хуго Расмуссен. Да. Как басист, только слуха у меня совсем нет. – Он искренне рассмеялся. – Это моя жена Ида, полку вот держит. Думаю, вы в этом доме живете?

Эстер пожала его руку.

– Я ваша соседка сверху, Эстер де Лауренти. Я… простите, не совсем понимаю, я думала, сюда переехал Ален Якольбе. Высокий, седой…

Она уже хотела было сказать, что он концертирующий пианист, но одернула себя. До чего ужасно, что мы цепляемся за ложь, вместо того чтобы признать неприятную для себя правду.

– Вы про грузчика? Адама?

– Не знаю. Он был здесь вчера…

– Возможно, это наш грузчик.

Эстер попыталась все осознать, правда попыталась.

– Так он здесь не живет.

Хуго Расмуссен странно на нее посмотрел.

– Здесь живем мы с Идой. Ну, когда вещи разберем. Предыдущий владелец разрешил нам заехать за пару дней до официальной передачи квартиры, очень любезно с его стороны.

Она выдавила улыбку.

– Отлично, тогда все ясно. Добро пожаловать! Дом у нас прекрасный, вам здесь понравится. У нас очень хорошо.

Она машинально развернулась и стала подниматься по лестнице.

Хуго поднял дрель, весело отсалютовал ей на прощание и закрыл дверь.

Концертирующий пианист Ален похож на повара гриль-бара Аллана, который похож на грузчика Адама, который здесь не живет, но украл ключи и сделал дубликат, а еще ворует деньги. С ума сойти. Придется предупредить новых соседей снизу – пусть проверят коробки с вещами и сменят замок.

Она глотнула крепкого кофе – он обжег пустой желудок. Нет преступления хуже обмана, думала она, поскольку вор не только берет чужое, но и лишает обманутых самоуважения.

Она взяла телефон и набрала номер Йеппе Кернера. Судя по голосу, тот совсем вымотался.

– Я в неподходящее время звоню, Йеппе?

Он вздохнул.

– Сейчас не бывает подходящего времени. Я в управлении. Что там у вас?

Эстер собралась с мыслями. На самом деле все очень даже просто.

– Вы не в курсе про мошенника, который выдает себя за концертирующего пианиста? Или повара?

– Что?

Казалось, Йеппе вообще ничего не понял.

– Я познакомилась… – Желудок завязался в узел. – Меня обманул мошенник. Взял деньги. Как мне заявить о мошенничестве?

Воцарилась тишина. Через десять секунд Йеппе вздохнул.

– Эстер, дело ведь не в том, что вам просто скучно стало?

– Ты о чем?

– Да, извините, у меня сейчас завал, поэтому если вам просто нечем заняться…

Она крепче сжала телефон.

– Послушай, что я тебе скажу, Йеппе! Вчера здесь был мужчина, который выдал себя за моего соседа снизу и украл у меня деньги. Как заявить на него в полицию?

Его голос смягчился.

– Зайдите на сайт полиции и оставьте заявление. Это несложно. С вами все хорошо?

Она подавила желание все ему рассказать. У него куча дел об убийствах – не стоит грузить его своими мелкими проблемами. Он и так делает для нее больше, чем можно было ожидать.

– Все нормально. Спасибо.

– А Грегерс как?

– Тоже нормально. Вообще у него все просто замечательно.

– Вот и хорошо, Эстер. Берегите себя.

Она положила трубку. Почувствовала, как подступает плач, и осадила себя. Подошла к окну и стала смотреть на темно-зеленую воду, глотая слезы и заглушая стыд. Ему все это с рук не сойдет.

* * *

Когда разыскиваемый Исак Брюггер позвонил в дверь приемной полицейского управления и попросил позвать Анетту Вернер, поднялась легкая паника. Вид у него был изможденный, его усадили в столовой, закутав в одеяло. Йеппе связался с отделением U8 больницы Биспебьерга – старшая медсестра вздохнула с облегчением, услышав новость, что Исака нашли и он, судя по всему, цел и невредим. На вопрос о том, когда полиция его привезет, Йеппе ответил уклончиво.

Убиты три человека. Исака нужно допросить. Так как ему семнадцать лет и он пациент психиатрического отделения, по закону полагается, чтобы при допросе присутствовал представитель муниципалитета. Поначалу Йеппе решил на это требование наплевать. Он привел в столовую Томаса Ларсена, поставил перед парнишкой чашку какао и понадеялся, что это поможет создать неформальную обстановку.

– Тебе лучше, Исак?

– Я хочу поговорить с Анеттой Вернер. Мария велела спросить Анетту Вернер.

Его глаза метались между следователями.

– Понимаю, но Анетта дома со своим ребенком. Сейчас она не работает. Она мой напарник, уверяю, мне ты можешь доверять так же, как и ей. Расскажи, Исак, где ты был последние полтора дня?

– Анетта Вернер. Мария сказала…

– Это я понял, но Анетта не придет. Значит, ты был у Марии Бирк, вы дружите?

Йеппе старался смотреть Исаку в глаза, но тот все время отворачивался.

– Мария – друг. Я всегда знал, что когда-нибудь она придет и поможет мне.

– Как поможет?

Вопрос его озадачил, словно ответ очевиден.

– Поможет мне выбраться на свободу.

– Как это понимать?

Исак грустно улыбнулся, глядя на свои ноги.

– Если тебя принудительно положили в больницу и ты не можешь оттуда выйти, значит, ты в ловушке – разве я не прав?

Йеппе вдруг понял. В те мгновения, когда Исак был самим собой, он говорил ясно и четко.

– Принудительно госпитализируют прежде всего для того, чтобы помочь…