Стеклянные куклы

У первобытного охотника в подобных ситуациях вздымалась шерсть на загривке, обострялось обоняние и напрягались мышцы, а также происходил мощный выброс адреналина. Федор не был первобытным охотником, и шерсти на загривке у него не водилось, но ощущения его были из генетических глубин, общих с первобытным охотником, хоть и не такими интенсивными – с поправкой на эволюцию.

Интересно, что узнал капитан Астахов. Федор потянулся за телефоном…

Оказалось, Вадим Дмитриевич Устинов, тридцати восьми лет от роду, был пациентом стомклиники. Вот так, сказал себе Федор. Вот тебе и точки соприкосновения подозреваемого с жертвами. Осталась школа танцев.

Чучельник Вадим Устинов был знаком с Евгенией Абрамовой и лечился в стомклинике, где работала Маргарита Свириденко. Юлия Бережная и Олеся Ручко, предположительно последние его жертвы, посещали школу танцев. Во всяком случае, о других им неизвестно. Осталось узнать, каким боком к школе относится Вадим Устинов…

Глава 10 Конкорда и «Конкордия»

…Школа танцев «Конкордия»: красочный сайт, фотографии, история создания. Биография руководителя, замечательной балерины и замечательного хореографа Стеллы Андрушко, с десяток ее фотографий – знакомые торчащие лопатки, тощие ноги с каменными икрами в третьей позиции, тонкие руки, узкие запястья; голова откинута, подбородок вздернут; спина… не спина, а натянутая струна. «Конкорда!» – вспомнил Федор. Участие в конкурсах; грамоты, награды, дипломы. Участники… или учащиеся. Раз школа, значит, учащиеся.

Федор узнал Юлию Бережную и Олесю Ручко…

Некоторое время он раздумывал, как спросить: «изделие чучел» или «производство чучел»; решил, что без разницы, и ввел в поисковик: «чучело купить». Сеть выбросила три местных сайта с предложениями купить «высококачественные художественной работы» чучела домашних и диких животных, а также заказать или вычинить шкуру. Один из сайтов принадлежал уже известному Федору Вадиму Устинову; там были красочные фотографии его продукции: волки, лисы, косули и дикие кошки, а также номера двух контактных телефонов, мобильного и домашнего. Федор пожалел, что там не было фотографии чучельника, интересно было бы взглянуть.

Он был охотником, он гнал зверя, и расстояние между ними сокращалось с каждой минутой…

* * *

Первое, что бросилось Федору в глаза в фойе школы танцев, было чучело косули в натуральную величину, в углу, на подставке, куда были воткнуты пучки сухой травы. Что и требовалось доказать, подумал Федор. Он не ожидал, что все будет так просто, он был разочарован, ему хотелось, чтобы зверь сопротивлялся. Он одергивал себя, повторяя снова и снова, что чучельник Вадим Устинов всего лишь гипотетический подозреваемый. Гипотетический! И пока его вина не доказана… Но ничего не мог с собой поделать. Внутреннее чутье говорило ему, что он на верном пути.

Федор поздоровался и спросил Стеллу Гавриловну; девушка за стойкой кивнула и сняла трубку телефона. Федор подошел к косуле, не выпуская из виду дверь, ведущую куда-то внутрь. Косуля смотрела на него пустыми стеклянными глазами, и он подумал, что какое-то время назад она была живая, паслась в лесу и радовалась жизни. А потом ее встретил охотник и застрелил. Интересно, у Вадима Устинова есть ружье? Федор попытался представить себе чувства чучельника, сделавшего чучело из застреленной им косули. Чувство глубокого морального удовлетворения? Гордость за свою работу? Гордость можно понять – его чучела как живые. Косуля стояла, расставив передние тонкие ножки с копытцами, чуть наклонив голову, словно пыталась рассмотреть что-то в траве; ушки ее были прижаты к голове. Рыжая, с белыми пятнышками на боках. Молоденькая, полная жизни… как «стеклянная куколка»! Последнее пришло Федору в голову вдруг…

Его не заставили долго ждать. Через пять минут дверь распахнулась, и в фойе вылетела женщина, в которой он узнал Конкорду. В короткой черной юбочке, в майке, открывающей плоскую грудь и спину с тощими лопатками, в балетках на тощих мускулистых ногах, с узлом волос на затылке и черным бантом. Она повела вопросительным взглядом, и Федор пошел ей навстречу.

В Стелле Гавриловне было что-то мумиеобразное; в ярком солнечном свете стало заметно, что кожа ее сплошь покрыта веснушками, что было необычно и смотрелось авангардистским изыском. Она вызвала у Федора ассоциацию с пружиной, взведенной до упора, которая может внезапно «выстрелить».

– Добрый день, Стелла Гавриловна. Я к вам, – произнес он, улыбаясь.

– Мы знакомы? – спросила балерина, прищурившись и всматриваясь в него. Голос у нее был низкий и сиплый, как у курильщика. Хотя свидетели утверждали, что она ведет здоровый образ жизни.

– Боюсь, что нет, Стелла Гавриловна. Меня зовут Федор. Федор Алексеев. Мне нужно поговорить с вами.

– Пойдемте! – Она сделала приглашающий жест и пошла вперед, печатая шаг – обратно к двери. Федор последовал за ней, рассматривая острые лопатки.