Стеклянный человек

Захожу в магазин, у входа все как обычно – тележки, корзинки, крутятся охранники. Беру корзинку и иду к холодильнику, где выставлены блинчики и салаты. Здесь обычно скидки. Глаза ищут их.

И вдруг… звук!.. и странная тяжесть… наливает руку… правую…

Смотрю корзинку: в ней лежит рация.

Как рассказывали позже свидетели, произошло следующее. Я стоял у холодильника с салатами, рядом шел веселый охранник. Возможно, не просто веселый, а навеселе. Он держал рацию за антенну и помахивал ей. Антенна выскользнула, а вместе с ней рация, как праща, пущенная Давидом в Голиафа, пролетела и упала ровно в мою корзинку.

– Извините, но я это не брал, – сказал я.

И наивно захлопал глазами: мол, я не буду покупать вашу рацию. А потом рассмеялся: я, охранник, продавщицы, салаты, скидки – все.

Так вот, вероятность того, что из рук охранника вылетит рация, пролетит по воздуху и окажется в моей корзинке, равна… Как видите, не нулю, но очень к нему близка. Но я всегда выхватываю у судьбы эту вероятность!

Притом что не прошу! Притом что по складу характера я не охотник за головами, а охотник за скидками. Не поэт, не авиатор, не искатель. В душе я домохозяйка. Меня сводит с ума Тимоти Шаламе и сырники с малиной.

Сегодня напомнили анекдот, который описывает мои отношения с жизнью. Она меня пранкует, а я – ну ок, жизнь, давай пока.

Анекдот такой: усталая женщина заходит в подъезд, едва волочит ноги, в руках тяжелые хозяйственные сумки. Вдруг… на лестничной клетке… эксгибиционист!.. Он распахивает плащ, под ним – член.

Женщина смотрит уставшим взглядом. Потом говорит:

– Тьфу, яйца забыла купить!

…

Оливье и вечность

Вернулся вечером из гостей, принес оливье.

Утром проснулся, и первая мысль: надо доесть. Холодненькое, в стеклянной миске.

Достал, поставил, открыл: оно совершенно. Стал есть и думать, что есть оливье как смысл. Ведь оливье – это не просто салат, но и мысль, выраженная салатом.

Прежде всего оливье – это имя. Это талант Лоренса Оливье, это классика авангарда Оливье Мессиана, а посмотрите, как похоже оно на портреты Фернанды Оливье, модели Пабло Пикассо.

В оливье есть всё сразу, всё сразу: колбаса, огурчик, морковка, а также мудрость, разнообразие и цельность – потому что оливье – это взгляд бога на нашу планету. Он задумал ее как салат, сказал: пусть всё растет. Только не ешьте друг друга, а кушайте оливье.

Оливье возвращает Россию в мировой контекст. Россия – майонез мира сего. Секретный ингредиент, без которого салат был бы сух. Этот мир стоит на России, как оливье – на капле майонеза, как сама Россия – на слезинке ребенка. Майонез как мать, мазик как маза – удача во всем.

Я ел его и чувствовал, что я – горошинка, попавшая на вилку. Одинокий, когда я вырван из моего салата. Круглый дурачок, когда я не часть целого. Но лишь я окажусь во рту, на родном языке, я уже часть моего народа. Моего салата.

Съел половину, остальное – вечером. Когда над городом появится звездное оливье. И сама Земля в нем как горошина, а Млечный Путь – веточка укропа, а Вселенная – та еще петрушка.

А может быть, все мы снимся оливье. Я не знаю, я жду ответа.

Политика

Человек и аналитик

Как выглядит в России разговор простого человека и аналитика.

– Здравствуйте, я безымянный простой российский человек, но хочу быть чуть менее простым.

– Угу. Я аналитик. В чем вопрос?

– Накануне я возвращался домой. Меня схватили какие-то люди, ограбили, засунули в зад пучок петрушки…

– Вопрос-то в чем?

– Так вот, вопрос… что это за безобразие?

– Спасибо за ваш вопрос. Я бы мог начать с того, чем отличается федерация от конфедерации, республика от монархии, демократия от автократии. Все это очень интересные и важные вопросы. Но я уже забыл, о чем вы спросили… Да и какая разница, что волнует такую козявку. Изучать нужно не козявок, а их первопричину – нос.

– Апчхи. Правда!

– Будьте здоровы.

– Спасибо за ответ. А что почитать на эту тему?

– Вы читали труды Рональда Инглхарта?

– Не читал. Я просто все это время был в гневе и растерянности. Это такое унижение: приходить домой с пучком травы в заднице!..

– Так вот, попросите в следующий раз заснуть вам в попку труд Инглхарта. Не сомневаюсь, что многое встанет на свои места в вашей голове.

– А откуда вы знаете, что будет следующий раз?

– Есть глобальное исследование, которое показывает, что единожды пучок не засовывают.

– И когда это безобразие прекратится?

– Это зависит от ста семнадцати факторов.

– Каких?

– Известно их количество, но содержание неизвестно. Но, скорее всего, пучок петрушки будут засовывать вам до конца жизни. Только вчера его засовывали люди с тремя полосками на штанах, сегодня – с двумя полосками на погонах, а завтра – с одной полоской в тесте на коронавирус.

– А можно… как-то сделать, чтобы всем засовывали, кроме меня?

– В России нет. В России можно регулировать только угол наклона пучка в вашей заднице.

– А мои соседи говорят, что если вместе собраться и самим схватить тех, кто засовывает пучки, то…

– Если вы с соседями такие умные, то зачем меня спрашивать?

– Извините, пожалуйста…